Возвращение атлантов

Адини вспоминала венчание и все, что последовало после него, как один непрерывный счастливый сон. Она наконец стала женой Николя, его «половинкой», как он ее ласково называл. Адини все время боялась, что вот она сейчас проснется – и все станет снова таким, как было прежде. Что нет никаких пришельцев из будущего, ни удивительных вещей, ни Николя…

Просыпаясь ночью, она ласково гладила по плечу лежащего рядом с ней мужа, целовала его и с улыбкой снова засыпала. А днем она оставалась совершенно одна – Николя убегал по каким-то своим срочным делам, связанным с ее временем, и с тем, чем занимался его отец, Виктор Иванович, управлявшим целым краем в далекой Америке. Похоже, что там намечалось что-то очень серьезное. Николя не рассказывал ей о своих делах, а на все вопросы Адини лишь ласково гладил ее по голове и говорил, что он ее очень любит.

В этот момент он был чем-то очень похож на ее отца-императора, который тоже часто с трудом выкраивал время для того, чтобы пообщаться с детьми. «Видимо, так устроен мир, – с огорчением думала Адини, – мужчины любят не только своих жен и детей, но и дело, которому служат».

Николай Сергеев прекрасно понимал, что его молодая супруга нуждается во внимании и заботе, и старался все свободное время уделять ей. Вот только времени этого у него было не так уж много. По поручению подполковника Щукина он, что называется, принимал дела спецпредставителя Российской империи при руководстве РФ.

– Пойми, Николай, – говорил ему Щукин, – женившись на Адини, ты оказался в несколько необычном положении. В XIX веке вам жить противопоказано. Твои взаимоотношения с Адини и твой изменившийся статус скрыть будет невозможно. В высшем свете пойдут разговоры о том, что император Николай совершил непростительный для самодержца проступок – породнился с простолюдином. Ну, или с человеком, недостаточно знатным для того, чтобы стать зятем царя.

Поэтому будет вполне нормально, что жить вы будете в нашем времени. Естественно, время от времени Адини и ты будете отправляться в прошлое и там встречаться с императором и членами его семьи. Только происходить это будет в тех местах, где присутствие посторонних людей исключено.

– Олег Михайлович, – покачал головой Николай, – а как же император объяснит исчезновение своей любимой дочери? Ведь ее отсутствие заметят придворные, служители Зимнего дворца. Была великая княжна – и вдруг ее не стало! Разговоры пойдут разные, сплетни…

– Николай, – хитро улыбнулся Щукин, – а ты не хочешь стать герцогом Атлантским? Или принцем Винеты? Ты ведь слышал о том, что мы сейчас проводим кампанию дезинформации, дабы качественно запудрить мозги британцам. Как нам удалось выяснить, Палмерстон всерьез поверил в то, что мы являемся потомками легендарных атлантов и живем где-то на дне морском, время от времени являясь в обычный мир, демонстрируя всем свое могущество.

Таким образом, император Николай Павлович весьма выгодно выдал замуж свою дочь. Она стала герцогиней или принцессой, а его зятем стал высокопоставленный атлант – то бишь ты, – который не даст в обиду своего тестя.

– Ну, Олег Михайлович, – рассмеялся Николай, – вы и напридумали! «Вам бы, начальник, не протоколы, вам бы книжки писать!» – процитировал он слова одного отрицательного персонажа из известного телесериала.

– Вот когда уйду на пенсию, – криво усмехнулся Щукин, – тогда и займусь написанием романов. Только не доживу я до тихой и спокойной старости. Тут, как я погляжу, моя Надежда скоро станет принцессой из Атлантиды. Похоже, что ее роман с замом графа Бенкендорфа в полном разгаре. Скоро молодые люди, как это принято в старину, бухнутся мне в ноги, и майор Соколов попросит руки моей дочери. А может, они все по-современному сделают и поставят меня перед свершившимся фактом – продемонстрируют свидетельство о браке.

– А что, Олег Михайлович, – сказал Николай, – мне майор нравится. Не трус, умен, в общем, наш человек. Да и Надежда, похоже, его любит. Как и он ее. Только давайте обсудим наши с Адини дела. Понимаю, что ситуация у нас непростая, но мы с ней вдвоем как-нибудь с этим справимся…

Об этом разговоре Николай в тот же вечер рассказал супруге. Адини, конечно, очень огорчилась, узнав, что теперь она станет не так часто видеться с родителями и с братьями и сестрами.

– Ну, а если бы ты вышла замуж за германского принца, – ответил ей Николай, – ведь тогда тебе тоже пришлось бы уехать из России, и виделась бы ты с родными дай бог раз в несколько лет.

Адини тяжело вздохнула, но промолчала. В конце концов, самым главным было то, что со своим ненаглядным Николя она будет видеться каждый день.

В отсутствие мужа Адини прочитала несколько книг, которые были в его библиотеке. Одна из них особенно поразила ее. Книга была о путешественнике во времени, благородном доне Румате Эсторском, и о том, как ему было трудно жить в диком средневековье, где жизнь человеческая ничего не стоила и рвущиеся к власти люди душили, резали, травили друг друга.

«А ведь мой Николя – тоже вроде этого дона Руматы, – неожиданно подумала Адини. – Конечно, наша империя совсем не похожа на королевство Арканар, по ее улицам не маршируют серые штурмовики, и черные монахи не рубят мечами людей направо-налево. Но ведь и для нас потомки, с их техникой и знаниями, выглядят как некие сверхъестественные существа. Хотя Николя для меня просто мой любимый, самый дорогой человек, и в прошлом, и в будущем!»

Вечером, когда они лежали вдвоем на широкой супружеской кровати и отдыхали после страстных объятий, Адини решилась спросить об этом мужа.

Николя, опершись на локоть, погладил ее по голове, ласково поцеловал, а потом сказал:

– Видишь ли, дорогая, эта книга не совсем о том, что произошло в нашем и вашем мире после изобретения машины времени. Дом Румата прибыл в Арканар с другой планеты, где жили похожие на землян люди. Вы же – наши предки. Представляешь, Адини, ты вполне могла бы стать моей пра-пра-прабабушкой.

Адини рассмеялась, представив на мгновение себя в старушечьем чепчике, с седыми волосами, сгорбленную и передвигающуюся опираясь на клюку.

– Я вот только так и не поняла, – сказала она, отсмеявшись, – почему дон Румата и его товарищи так и не наказали тех, кто убивал людей в Арканаре и держал в страхе все королевство?

– Видишь ли, милая, – ответил Николай, – именно по этой самой причине мы стараемся не переделать ваше время, а лишь помогаем твоему отцу не совершить те ошибки, которые он совершил в нашей истории.

Помнишь, что в той книге ответил дон Румата ученому Будаху? Это когда тот понял, что перед ним сидит человек, равный по своим возможностям богу. Так вот, на просьбы Будаха сделать жизнь в Арканаре счастливой, дон Румата ответил: «Стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?»

Адини кивнула, и Николай продолжил:

– Вот и мое начальство не желает стирать вашу историю и переписывать ее заново. Помочь – да, поможем. Но не более того. Пусть будет ваша история, пусть и немного измененная… А пока, мое солнышко, давай спать. Завтра у меня, да и у тебя тоже, будет день, полный дел и хлопот. Поэтому нам надо хорошенько отдохнуть…





* * *


– Роман Викторович, – Сергеев внимательно посмотрел на стоящего перед ним капитана Мальцева, – а сведения, которые сообщила тебе твоя агентура из Форт-Саттера, достоверны? Как ты считаешь – можно ли поверить в то, что послезавтра все бандиты из здешних краев отправятся в поход на крепость Росс?

– Я полагаю, Виктор Иванович, что информации, полученной из логова Саттера и перепроверенной по другим каналам, верить можно. – Мальцев вздохнул и потер переносицу. – Саттер не был бы Саттером, если бы не решился одним ударом убрать с дороги нас – людей, которые рискнули помешать его планам. Сейчас как раз время таких авантюристов.

Вспомните Уильяма Уокера – американца, который в нашей истории сумел с помощью отряда наемников захватить власть в здешних местах и провозгласить Нижнюю Калифорнию и соседний штат Сонора независимой республикой, став ее главой. Правда, ненадолго. А потом он захватил Никарагуа и провозгласил себя президентом. Но он совсем потерял края и вздумал пободаться с миллионерами Вандербильтами. Поэтому его сместили с должности, а потом, после очередной авантюры, расстреляли в Гондурасе.

– Да, Роман Викторович, – согласился Сергеев, – ты прав. Потому и надо поступить с этой шайкой-лейкой со всей решительностью. Мы должны не только отбить их наскок, но и уничтожить врага, причем так, чтобы никто больше никогда не рискнул снова напасть на нас. Ну, и одновременно избавимся от мистера Саттера. Дадим ему шанс уйти подобру-поздорову после того, как он уступит нам свои земли. Или мы его осудим и вздернем. Доказательств его преступлений будет более чем достаточно.

– Виктор Иванович, – озабоченно произнес капитан Мальцев, – у нас не так уж много времени для того, чтобы подготовиться к нападению бандитов. Следует к тому же помнить, что подготовка должна быть скрытной, и о ней не должны узнать люди Саттера. Иначе все наши планы с треском провалятся. Налетчики разбредутся, и мы будем вынуждены гоняться за ними по всей Калифорнии.

– Да я это прекрасно понимаю, – вздохнул Сергеев. – И делаю все, чтобы все произошло так, как мы планировали. Сегодня ночью к нам через портал перебросят дополнительные силы. Правда, меня предупредили, что они будут ограничены. Ведь чем больше народу узнает о возможности путешествия во времени, тем больше шансов на то, что произойдет утечка информации. А это нам ни к чему…


После ухода Мальцева Сергеев посидел за своим рабочим столом, полистал лежащие перед ним бумаги, а потом подошел к окну и стал рассматривать то, что происходило в крепости. Внешне все было как обычно – у входа в склад стояли и о чем-то беседовали два служащих Российско-Американской компании. Казаки под командованием Никифора Волкова отрабатывали приемы рукопашного боя. У колодца, как бы невзначай, о чем-то беседовали двое из бойцов капитана Мальцева. Наговорившись вволю, они ушли, а к поилке для коней верхами подъехали два казака и не спеша стали черпать воду деревянным ведром и наполнять поилку.

Сергеев усмехнулся – колодец был взят под наблюдение, а умельцы капитана Мальцева уже монтировали видеокамеры, с помощью которых можно было следить за тем, что происходит у колодца и у входа в пороховой склад. Под тайное наблюдение также взяли коробейника Петра и водовоза Хорхе. Кстати, Петр два дня назад отлучался из крепости. Те, кто следил за ним, засекли, что на границе русских владений он встретился с двумя всадниками весьма разбойничьего вида, с которыми с полчаса о чем-то беседовал. О чем – узнать не удалось. Но вряд ли разговор шел о ценах на виски в Монтерее.

Хорхе же вел себя так же, как обычно. Но с него не спускали глаз. Вполне возможно, что приказ отравить колодец и яд он получит в самый последний момент.

Виктор заметил, что к его резиденции торопливо шагает Дик Фергюсон. Похоже, что он чем-то сильно взволнован.

«Эх, ведь я же предупреждал его, – подумал Сергеев, – чтобы лишний раз со мной не встречаться, дабы не вызывать подозрений. Похоже, что он узнал нечто такое, что позабыл обо всем на свете и спешит сообщить мне важную информацию».

Виктор оказался прав. Дик Фергюсон выпалил с ходу, что пару часов назад к нему в кузницу заглянул креол Петр и передал весточку от Саттера. А также предупредил, что послезавтра рано утром люди Саттера нападут на крепость. Дик должен к моменту нападения поджечь какое-нибудь строение внутри крепости, чтобы вызвать панику. Как сообщил Петр, защитники крепости не смогут противостоять нападавшим…

– Сэр, – сказал Фергюсон, – этот мерзавец еще подмигнул мне и нехорошо рассмеялся. Похоже, он приготовил вам какую-то гадость. Вы бы поостереглись. А от себя скажу – если что, я с вами. Можете рассчитывать на меня и на моих друзей.

– Спасибо, Дик, – Сергеев похлопал по плечу американца. – Ступай и помни – когда будет нужна твоя помощь, мы дадим тебе знать. Хотя ты нам и так сильно помог.

…Беспилотник парил в сером предрассветном небе. Еще царили сумерки, но на востоке уже заалелось небо, и солнце вот-вот должно было появиться на горизонте. Сергеев и Мальцев, облаченные в камуфляжку и броники, разглядывали на экране монитора нестройную колонну всадников, движущуюся по дороге, ведущей к крепости Росс. На первый взгляд их было не менее сотни. Сила немалая – в здешних краях до этого еще никто не собирал такое большое и хорошо вооруженное войско.

Саттер не зря так долго готовился к нападению на русскую колонию. Он знал, что гарнизон крепости хорошо вооружен и сможет оказать противнику достойное сопротивление. Поэтому-то он и посылал своих эмиссаров к главарям банд, орудовавших в Калифорнии. Люди Саттера хорошо знали свое дело – они клятвенно заверяли главарей бандитов в том, что в русской крепости их ждут несметные богатства. Дескать, имеются свидетели, которые своими глазами видели, как с кораблей, прибывших из России, на берег сгружались сундуки, набитые золотыми монетами. Колеблющимся рассказывали, что гарнизон крепости невелик, к тому же он не сможет оказать серьезного сопротивления по причине болезни и отсутствия боеприпасов.

Калифорнийские «романтики с большой дороги» не прочь были пограбить русскую колонию, тем более что добыча, если верить эмиссарам Саттера, их там ждала немалая. То, что защитники крепости были вооружены, их не пугало. Быть бандитом – это значит привыкнуть к тому, что тебя рано или поздно пристрелят, зарежут или повесят. Но все люди смертны, а прожить лишние пять-десять лет, охраняя чужие стада или согнувшись в три погибели, ковырять мотыгой землю – это работа не для таких джентльменов удачи, как они. Убьют-то завтра, а сегодня ты будешь убивать, гулять, щедро расплачиваясь за выпивку и угощая сладостями прекрасных сеньорит, которые будут смотреть на тебя с восхищением и обожанием.

Саттеру удалось собрать и организовать целую бандитскую армию. Он договорился со своими людьми в крепости, которые, получив условленный сигнал, должны отравить колодец, откуда живущие в крепости берут воду для питья, и взорвать склад с порохом. И тогда он возьмет реванш за то унижение, которое он пережил в этом чертовом логове русских медведей. Бандиты истребят всех, невзирая на пол и возраст. А властям Калифорнии будет доложено, что на русских напали здешние индейцы. На месте уничтоженной крепости будут найдены стрелы кашайя и прочие предметы, доказывающие, что нападение на крепость – дело рук краснокожих. В Монтерее у Саттера были свои люди, которые организуют карательную экспедицию против индейцев.

Таким образом, в руки Саттера попадут не только территория русской колонии, но и очищенные от своих обитателей земли краснокожих. Вот тогда правитель Форт-Саттера станет настоящим «императором Калифорнии». Еще чуть-чуть, и мечты швейцарца сбудутся.

Саттер привстал на стременах и обозрел свое воинство. Он вдруг почувствовал себя кем-то вроде маршала Мюрата, ведущего свою кавалерию к очередному триумфу.

– Вперед, парни, – крикнул он, – золото ждет вас! Отучим этих русских медведей лезть в наши земли! И помните – пленные мне не нужны!..





* * *


Все, что последовало потом, можно было назвать только двумя словами – избиение младенцев. Атака в конном строю на противника, вооруженного пулеметами и АГСами – это настоящее самоубийство. Но сперва приблизившаяся к позициям казаков и «мышек» вражеская кавалерия напоролась на установленные на их пути и хорошо замаскированные мины МОН-50.

Сергеев поначалу возражал против минирования. Ему не хотелось убивать и калечить коней бандитов. Лошади у этой братвы были отменными. Но капитан Мальцев сказал, что тут не до жиру, и потому рыбку съесть и на елку забраться, при этом не поцарапавшись, вряд ли удастся.

– Поймите, Виктор Иванович, – развел руками капитан, – нам надо подсократить количество этих бандитов, чтобы сразу уменьшить число нападающих. А лошадок их, конечно, жалко, но, как мне кажется, нам их и так удастся захватить немало. Так что пусть сначала банда Саттера напорется на мины, после чего по ним отработают пулеметчики и гранатометчики. А когда кавалерия обратится в бегство, вдогонку за ними рванут два «тигра» с пулеметчиками и АГСами. Спецгруппа из числа моих «волкодавов» постарается взять живым мистера Саттера. С ним у нас будет отдельный разговор…

После взрыва мин застрочили пулеметы и заухали АГСы, выбивая из седел всадников. Не ожидавшие такой «горячей встречи» бандиты заметались по полю, заваленному убитыми и ранеными. Пораженные шариками, которыми были начинены корпуса мин, пулями и осколками ВОГов, лошади вставали на дыбы и падали на землю, подминая под себя всадников.

Мальцев заметил, что арьергард нападавших развернул коней и пытается спастись бегством. Но тут из соседней рощицы на поле боя выскочили два «тигра». Они помчались за удиравшими бандитами, делая короткие остановки и ведя огонь по беглецам, причем довольно меткий. Конная группа таяла – кто-то, взмахнув руками, мешком вываливался из седла, под кем-то рушилась на землю лошадь. Некоторые пытались спастись, отделялись от общей группы и драпали поодиночке.

Спецгруппа, прибывшая на поле боя на двух квадриках, старательно выискивала с помощью бинокля в общей массе беглецов Саттера. Обнаружив его, снайпер тщательно прицелился и подстрелил лошадь, на которой скакал «император Калифорнии». Саттер кувырнулся через голову бедного животного и со всего размаха приложился о землю. Его спутники, попытавшиеся поднять шефа, были тут же уничтожены «мышками». Оставшиеся в живых, поняв, что их тоже пристрелят при попытке выручить Саттера, стали спасаться индивидуально.

Весь бой продолжался недолго – всего какие-то полчаса. Победа была полная. На поле боя лежало несколько десятков убитых и раненых бандитов. Еще с десяток, бросив оружие и размахивая над головой белой тряпкой, поскакали в сторону казаков – сдаваться. Поднятый в небо квадрик показал, что сбежать удалось всего нескольким кавалеристам из воинства Саттера.

Вскоре привезли и его самого. Он уже успел очухаться, и его на всякий случай связали. Сергеев посмотрел на разбитую физиономию «императора Калифорнии» и покачал головой.

– Знаете, мистер Саттер, – со вздохом сказал он, – зря вы это все затеяли. Ведь у вас был реальный шанс свободно уехать из здешних краев, получив солидное вознаграждение за принадлежавшие вам земли. А теперь…

– А что будет теперь? – криво ухмыльнувшись, спросил Саттер. – Вы меня все равно отпустите, потому что я – честный бизнесмен, которого схватили какими-то бандиты и под угрозой расправы принудили ехать куда-то с ними. Может быть, они хотели получить за меня выкуп? Вы уничтожили эту банду, за что власти Калифорнии объявят вам благодарность. А поэтому ваши угрозы, мистер Сергеев, не по адресу…

– Я понимаю, что вы на случай провала вашей авантюры заранее заготовили достаточно правдоподобную оправдательную версию, – сказал Сергеев. – Только с нами она не пройдет. «У нас все ходы записаны». За организацию вооруженного нападения на территорию русской колонии вас, мистер Саттер, ждет виселица. И судить вас будут не власти Калифорнии, а военный суд Российской империи.

– Вы не имеете права! – воскликнул возмущенный швейцарец. – Это беззаконие! Я требую, чтобы меня немедленно отпустили!

Потом он немного подумал и уже не так уверенно продолжил:

– Если вам так хочется, то вы можете доставить меня в Монтерей и там провести полное расследование произошедшего сегодня.

– Я думаю, что мы обойдемся без этого путешествия и не будем беспокоить почтенных людей в Монтерее, – вступил в разговор капитан Мальцев. – А вот в Сибирь вам отправиться придется. Обещаю вам там незабываемые впечатления.

Тем временем «мышки» и казаки зачищали поле боя. Казаки отлавливали лошадей, потерявших своих хозяев, и отводили их к сборному пункту, где передавали индейцам-вакеро из числа жителей русской колонии. А раненых лошадей внимательно осматривали и решали – можно ли это животное вылечить или нет. Безнадежных добивали.

Примерно такой же селекцией занимались и «мышки». Только они решали вопрос жизни и смерти не ни в чем не повинных коняшек, а в отношении раненых бандитов. Осмотр проводился парами – одна осматривала раненых, другая – страховала. «Романтики с большой дороги» были отчаянными ребятами и даже с дыркой в боку могли пальнуть по кому-нибудь из «мышек» из пистолета.

Поэтому первым делом раненых разоружали, а потом уже осматривали. Безнадежных – тех, кого нельзя было вылечить в здешних антисанитарных условиях без срочной операции в оборудованном реанимационной аппаратурой хирургическом отделении – без мучительств отправляли в «места вечной охоты». Раненых, которым не грозил немедленный летальный исход, оттаскивали в сторону, где они должны были терпеливо ожидать «сантранспорта» – конных повозок, на которых их доставят в крепость.

Несколько казаков и крестьян из имения Сергеева, отправившихся в Калифорнию со своим барином, собирали оружие убитых и обшаривали карманы трупов. Мертвым пистолеты, ружья и ножи, а также деньги и ценности были уже ни к чему. А победителям они вполне могли пригодиться.