Возвращение атлантов

– Да, – вздохнул сеньор Гонсалес, – про них много чего рассказывают. Если верить слухам, которые ходят про этих русских, то можно подумать, что они явились в Калифорнию прямиком из ада.

– А что они, собственно, хотят от нас? – поинтересовался губернатор. – Может быть, нам удастся договориться по-хорошему. Вы не пробовали приватно поговорить с их наместником, этим… как его – сеньором Сергеевым?

– Как я понял, – сказал сеньор Гонсалес, – к нам лично у него каких-либо претензий нет. И он склонен решать все дела миром. Скажу больше – он намекнул мне, что готов щедро отблагодарить нас, если мы будем к нему благосклонны и поможем заполучить в долгосрочную аренду часть территории штата. Деньги у русских есть – сеньор Сергеев сказал, что русский император прислал ему золото. Мои люди, живущие в крепости Росс, якобы видели своими глазами, как с корабля, который вошел в порт, сгружали тяжелые сундуки. Их охраняли вооруженные странными ружьями cosacos rusos[14].

– Ты говоришь, русское золото? – задумчиво произнес Альварадо. – И этот сеньор Сергеев собирается щедро отблагодарить того, кто будет к нему благосклонен? А почему бы и нет? Ведь здесь, в этой дыре, нам вряд ли удастся сколотить состояние. Эти проклятые янки могут взять и просто выгнать нас отсюда. После того, что они провернули в Техасе, им ничего не стоит устроить такой же мятеж и здесь. И вряд ли Мехико поможет нам отстоять независимость.

– Вы желаете, чтобы я переговорил с сеньором Сергеевым? – хитро улыбнулся сеньор Гонсалес. – Я как раз собирался на днях побывать в крепости Росс. У меня там есть, гм… в общем, дела.

Губернатор настороженно посмотрел на своего не в меру инициативного подчиненного.

«А ведь этот пройдоха, наверное, уже ведет за моей спиной переговоры с русскими, – подумал он. – Как бы мне не остаться в дураках – русское золото попадет к нему в руки, а мне не достанется даже песо».

– Послушайте, дон Мигель, – сказал он, – я бы хотел увидеться с главой русской колонии. Как мне это лучше сделать? К сожалению, я не могу покинуть Монтерей и отправиться в крепость Росс. Может быть, вам удастся уговорить его посетить мою резиденцию? Я обещаю сеньору Сергееву полную безопасность – он может взять с собой любое количество своих головорезов.

– Хорошо, я попробую уговорить его посетить вас, – кивнул сеньор Гонсалес. – Что же касается безопасности… Я думаю, что ни один человек после того, что случилось с бандитами у стен русской крепости, будучи в трезвом уме и здравой памяти, не рискнет поднять руку на этих diablo ruso.

– Ну, вот и отлично, – губернатор вздохнул и с надеждой посмотрел на своего заместителя. – Я попрошу вас, сеньор Гонсалес, как можно быстрее отправиться к русским и использовать все свое красноречие, чтобы уговорить этого русского посетить Монтерей. Кстати, можете намекнуть ему, что если он желает получить в собственность земли, которые в свое время были переданы в аренду сеньору Саттеру, то при оформлении купчей на них с моей стороны не будет никаких препятствий…

Получив от сеньора Гонсалеса официальное приглашение посетить Монтерей для того, чтобы провести там официальные переговоры, Сергеев-старший и капитан Мальцев задумались. Понятно было, что рано или поздно такая встреча должна была состояться. Ведь надо же было как-то легализировать свое нахождение на территории, формально принадлежавшей Мексике, и провести предварительный зондаж о взятии в аренду дополнительных территорий. Можно было, конечно, в явочном порядке оттяпать у постоянно сменявших друг друга властей в Мехико изрядную часть Калифорнии. Но подобный вариант вряд ли понравится императору Николаю Павловичу. Уж очень все это было бы по-американски, или по-британски…

– Послушай, Виктор Иванович, – сказал Мальцев, – а ведь похоже, что клиент созрел… Что будем делать?

– Да, это, пожалуй, последствия той бойни, которую мы устроили саттеровцам, – кивнул головой Сергеев. – Местное начальство сейчас в сомнениях – а не захочется ли нам так же легко и непринужденно турнуть их с насиженного места и приватизировать всю их собственность.

– Наши заклятые друзья с берегов Темзы и Потомака так бы и поступили, – ухмыльнулся Мальцев. – Но мы должны успокоить почтенного сеньора Альварадо в Монтерее. Ну, и материально заинтересовать. Получив хороший бакшиш, он будет помалкивать в тряпочку и стараться заинтересовать нас ништяками, которые мы можем получить от него, если, конечно, золото будет регулярно капать в карманы губернатора и ближайших советников.

– Все так, Роман Викторович, – вздохнул Сергеев-старший, – только если бы ты знал – как мне все это надоело в нашем времени. Когда я держал автомастерскую, то мне то и дело приходилось давать на лапу разным проверяющим, наблюдающим и прочей чиновной шушере, которой приходилось отстегивать, дабы я как минимум на полгода получал возможность не видеть их наглые рожи…

Впрочем, здесь совсем другой случай. Не для себя будем стараться, а ради России. «Это тонкое дело, минхерц – европейский политик!» – Сергеев вспомнил фразу из фильма «Петр I». – Не нами это заведено…

– Да ладно тебе, Иваныч, – капитан Мальцев подмигнул собеседнику, – надо сделать так, чтобы эти мексиканские перцы поменьше у нас клянчили и побольше делали. А что если отправиться в Монтерей не в карете, а по воздуху?

– Ты хочешь махнуть к этим «донам Педро» на вертолете? – спросил Сергеев. – А не рано ли нам демонстрировать его местным? Это ведь не какая-то там самобеглая коляска – штука хотя здесь и невиданная, но все же хоть немного похожая на паровоз. Его на картинках многие видели, а кое-кто и вживую…

– Ну, наличие у нас вертолета недолго останется в секрете, – ответил Мальцев. – Стоит ему хотя бы раз подняться в небо, как все в округе только и будут говорить о «великом чуде Маниту».

– Хорошо, – согласился Сергеев. – Пусть только вертолетчики совершат пару разведывательных полетов в районе крепости. Ну, а потом махнем в Монтерей. На всякий случай захватим с собой двух-трех твоих «мышек». Только я думаю, что увидев нашего «мишку»[15], все местное начальство навалит в штаны от страха…

Губернатор и сеньор Гонсалес с нетерпением ожидали приезда таинственных русских. Прощаясь, дон Виктор – правитель русской колонии – обещал прибыть в Монтерей несколько необычным способом. Как именно, он не объяснил и лишь попросил к оговоренной дате освободить площадь перед губернаторским дворцом. Точнее, перед резиденцией губернатора, потому что назвать дворцом одноэтажный домик, внешне отличавшийся от соседних лишь наличием мексиканского флага перед ним, просто язык не поворачивался. И еще он попросил ничему не удивляться…

Монтерей располагался на склоне лесистого холма чуть южнее великолепного залива. Городом его можно было назвать лишь условно – иные русские села были больше столицы огромного по территории штата. В Монтерее имелось всего две улицы, а несколько усадеб составляли пригород. Вооруженные силы, находившиеся в распоряжении губернатора Альворадо, размещались в саманной постройке, со всех сторон окруженной рвом и пятиметровым земляным валом, с бастионами по углам, в стенах которых были прорезаны амбразуры. Внутри находился барак для солдат, жилые дома офицеров, арсенал и склад. Гарнизон состоял, как и положено, из генерала, который командовал тремя десятками солдат, ленивых, как сонные мухи, и мечтающих сразу после сытного обеда прикорнуть где-нибудь до ужина. Население Монтерея насчитывало всего несколько сотен человек…

В условленное время губернатор и его заместитель в расшитых золотом парадных мундирах во все глаза смотрели в подзорные трубы, пытаясь разглядеть на дороге, ведущей к городу, долгожданных гостей. Но ничего похожего на карету и сопровождающих ее всадников они не увидели.

Неожиданно сеньор Гонсалес воскликнул:

– О Мадонна! Что это такое?!

Он, забыв о всех правилах приличия, локтем толкнул губернатора и указал ему на нечто, летящее по небу. Это нечто было похоже на огромную стрекозу. С ревом «стрекоза» приближалась к центру города и становилась все больше и больше. Это был механизм, несомненное творение человеческого разума. Зависнув над площадью, он стал медленно опускаться, и скоро его колеса коснулись земли. От вихря, поднятого крутящимися над «стрекозой» крыльями, похожими на крылья мельницы, в воздух поднялся мусор. Кружа, взлетело чье-то сомбреро и, словно птица, упорхнуло куда-то вдаль.

Вскоре рев затих, крылья «стрекозы» перестали вращаться, и в боку чудо-машины открылась дверца. Из нее выдвинулась небольшая лесенка, по которой спустились двое солдат в странных пятнистых мундирах, в круглых касках и с короткими ружьями в руках. Вслед за ними из «стрекозы» выбрались еще двое – пожилой мужчина в мундире, украшенном золотыми позументами, и офицер – хотя форма его мало чем отличалась от формы солдат, но держался он уверенно, показывая, что он больше привык отдавать приказания, чем получать их.

– Это сеньор Сергеев и капитан Мальцев, – шепнул дон Мигель на ухо губернатору, – идемте, надо встречать гостей. А то все будет выглядеть весьма невежливо с нашей стороны…





* * *


Сказать, что столь эффектное появление посланцев русской колонии в столице Верхней Калифорнии вызвало настоящий фурор – это значит ничего не сказать. Губернатор Хуан Батиста Альворадо после знакомства с прибывшими не удержался и попросил у Сергеева разрешения осмотреть чудо-аппарат, на котором люди могут путешествовать по небу, как птицы. А когда губернатор и его зам узнали, что эта машина, которую русские называли вертолетом, может нести оружие – ракеты и скорострельные пушки, то их удивление сменилось почтением и даже страхом.

– О Матерь Божья! – воскликнул сеньор Гонсалес. – Это самая настоящая колесница армагеддона. Сеньор Сергеев, вам теперь не страшны ни бандиты, ни авантюристы. Мы, правда, тоже пытались получить помощь от правительства в Мехико, ссылаясь на печальный опыт Техаса. Нам обещали отправить триста солдат и немного артиллерии. Но что это на такую огромную территорию! Вы ведь знаете, что американцы уже протоптали дорожку в наши края. Она начинается в городе Индепендес на руке Миссури. Оттуда, по сухопутью, преодолев две тысячи миль, те, кто желает обосноваться на побережье Тихого океана, попадают в Орегон. Этот маршрут так и называется – «орегонская тропа».

– Я слышал, – сказал капитан Мальцев, внимательно слушавший губернатора Калифорнии, – что этот путь очень труден и опасен. Дорога проходит через Великие равнины, где на переселенцев нападают воинственные индейцы, в степи часто случаются пожары, путники страдают от жажды, болезней, голода. Сотни их гибнут в пути…

– Да, сеньор капитан, – кивнул Гонсалес, – но несмотря ни на что, тысячи из них достигают своей цели. Американцев становится все больше и больше. И мы боимся, что они скоро попытаются поднять мятеж, чтобы оторвать Калифорнию от Мексики…

– Все может быть, все может быть, – вздохнул Сергеев. – Плодородные земли манят многих. Вспомните, как американцы согнали, а то и просто уничтожили своих индейцев, которых угораздило жить на таких землях. А потом настала очередь Мексики. Взять тот же Техас…

Услышав еще раз о Техасе, губернатор и его помощник помрачнели. Они хорошо знали, чем закончились война с пришельцами. Они сумели разгромить мексиканскую армию при Сан-Хасинто. При этом в плен к техасцам попал сам президент Мексики – генерал Санта-Анна.


– Сеньор Сергеев, – губернатор решил переменить неприятную для него тему, – как я слышал, вам удалось отразить нападение шайки разбойников под предводительством сеньора Саттера.

– На нашу крепость пытались напасть около сотни отборных головорезов, – ответил Сергеев. – Мы встретили их на подступах к крепости. Большую часть из них нам удалось уничтожить. Кое-кто попал к нам в плен, а прочие сбежали…

– Да, с помощью ваших чудо-машин, – вздохнул сеньор Гонсалес, – можно победить огромные армии. Я слышал, что ваши новые корабли сумели обуздать и браконьеров, которые безнаказанно орудуют в наших и ваших прибрежных водах.

– Это так, – кивнул капитан Мальцев. – Скоро на Тихом океане будет базироваться большой флот, который надежно защитит русские владения в Азии и в Америке.

Услышав это, губернатор и его помощник переглянулись. Они поняли, что в их богом забытых краях появилась новая сила, которая будет господствовать в северной части Тихого океана. И с ней надо как-то договариваться по-хорошему. В противном случае русские могут силой отобрать у Мексики то, что она просто не сможет защитить.

Сергеев понимал, что сейчас творится в головах мексиканцев. И он решил ковать железо, пока оно горячо.

– Я хочу предложить вам, сеньоры, хорошую сделку. Мы готовы взять в долгосрочную аренду часть территории вашего штата. За это мы будем платить в казну штата немалые деньги. Поймите правильно, отдать в аренду – это не значит потерять навсегда.

– О каких территориях и о каких суммах может пойти речь? – поинтересовался сеньор Гонсалес. Похоже, что разговор о возможной аренде между ним и губернатором уже состоялся ранее.

– Сеньор Гонсалес, – ответил Сергеев, – нам нужно ваше принципиальное согласие. Если оно будет получено, то проект договора об аренде можно подготовить в течение нескольких недель. Учтите, что зондаж о возможной уступке части территории Верхней Калифорнии российские дипломаты уже провели с вашим правительством в Мехико. И их предложения не были отвергнуты. Поэтому если вы будете долго размышлять над тем, что вам сейчас сказали, и тянуть время с подписанием договора, то вы можете опоздать – все будет решено в Мехико, и в казну вашего штата не поступит ни песо.

Губернатор и его заместитель снова переглянулись. Они поняли, что русское золото, блеснувшее было перед их взором, может рассеяться словно мираж, и в их сундуки не упадет ни одной монетки.

– Хорошо, сеньор Сергеев, – произнес наконец губернатор. – Можете считать, что наше предварительное согласие вами уже получено. Только в будущий договор мы хотели бы включить несколько дополнительных пунктов.

Мы желали бы получить возможность вести беспошлинную торговлю с русскими владениями на Тихом океане. Я полагаю, что Русской Америке и вашей Камчатке нужны зерно, мясо, фрукты и овощи. Все это может быть продано в крепости Росс или в Монтерее.

Далее, мы желаем, чтобы те из мексиканцев, кто останется на взятой вами в аренду территории, пользовались всеми правами, которые были у них до заключения нашего договора. В конфликтных ситуациях все дела будут рассматриваться смешанными судами, состоящими из ваших и наших служителей Фемиды. Все решения должна будут приниматься консенсусом.

И самое главное – мы хотим заключить с вашей колонией и в ее лице Российской империей договор о взаимопомощи. В случае нападения на ваши и наши территории какой-либо третьей стороны мы будем оказывать друг другу поддержку, в том числе и вооруженную. Вы понимаете, что мы имеем в виду?

Сергеев, внимательно слушавший губернатора, кивнул. В принципе, России лучше жить в мире и согласии с Мексикой. Ведь не за горами американо-мексиканская война, после которой Мексика потеряет больше половины своей территории. А ведь можно сделать так, чтобы эта война вообще не началась, или ее исход был не столь печальным для Мексики. Тогда территория США будет гораздо меньше, чем в их реальности, да и наличие сильного соседа заставит янки вести себя гораздо сдержаннее.

– Ну что ж, – подвел итог Сергеев, – для первой встречи сказано достаточно много. Думаю, что всем нам есть о чем подумать. Рад был познакомиться с вами, сеньоры. Жду вас с ответным визитом в крепости Росс…

Попрощавшись с хозяевами, пришельцы из будущего не спеша погрузились в вертолет. Губернатор и сеньор Гонсалес снова имели возможность понаблюдать за тем, как над огромной стальной стрекозой закрутились крылья, подобные крыльям мельницы, снова по площади пронеслись столбы пыли и мусора, а любопытные, глазевшие на это удивительное зрелище, схватились за свои шляпы.

Взревев, словно сотня горных львов[16], машина поднялась в воздух и, сделав круг над городом, умчалась в сторону крепости Росс…





* * *


Сегодняшний вызов в Зимний дворец не очень удивил Шумилина. Николай часто советовался с ним по тем или иным вопросам. Царь обладал чудовищной работоспособностью. Он спал по четыре-пять часов в сутки, перечитывал сотни прошений, донесений и справок, которые исправно ложились на его рабочий стол.

К тому же он находил время, чтобы посетить воинские части, учебные заведения и министерства. Часто это происходило внезапно для руководства, и зоркий глаз императора сразу же обнаруживал тщательно скрываемые недостатки. После чего следовал строгий «разбор полетов», и виновного отставляли от должности – это в лучшем случае, а в худшем – отдавали под суд.

Но сегодня Николай пригласил Шумилина для того, чтобы обсудить с ним одну важную проблему – изыскание рабочих рук, которые можно было бы отправить на Дальний Восток и в Русскую Америку. Люди там нужны как воздух. Надо было заселять благодатные земли, которые часто оставались даже не обследованными до конца.

В кабинете императора, кроме хозяина, был еще один человек. Александр сразу же узнал его. Это был высокий мужчина лет пятидесяти, с седоватыми усиками и с большими залысинами. Шумилин пару раз встречался с ним, был даже представлен императором, но не более того. А человек этот был весьма интересным.

Павел Дмитриевич Киселев, генерал от инфантерии и министр государственных имуществ, принадлежал к старинному роду, по преданию ведущему происхождение от воеводы великого киевского князя Владимира Мономаха. Год назад он был возведен в графское достоинство. Еще при императоре Александре I он прославился тем, что во время службы во 2-й армии, дислоцированной на юге России, поссорился с генералом Мордвиновым и даже получил от него вызов на поединок.

Неслыханный случай – два генерала стрелялись друг с другом. Причем условия дуэли были весьма строгими: расстояние между барьерами – восемь шагов, число выстрелов не ограничено. По настоянию Мордвинова оба участника поединка стреляли одновременно. Мордвинов целился в голову своего противника и промахнулся. Киселев целился в ногу Мордвинова, но попал ему в живот. Рана оказалась смертельной, и через несколько часов Мордвинов умер. Император Александр I, узнав о дуэли, «вполне оправдал поступок» Киселева, отметив лишь, «что гораздо лучше было бы, если б поединок был за границей».

В настоящее время граф Киселев занимался реформой, касаемой управления государственными крестьянами. 30 апреля 1838 года было высочайше утверждено «учреждение об управлении государственным имуществом в губерниях». Почему-то принято считать, что государственные крестьяне находились в основном за пределами Великороссии. В самом же деле государственные крестьяне преобладали в 36 губерниях Европейской части России. Их было примерно половина из числа от всех крестьян. Государственные крестьяне могли свободно выбирать себе место жительства, могли входить с частными лицами и казной в договоры и подряды, имели право приобретать в собственность движимое и недвижимое имущество.

Киселев, став министром, внимательно разобрался с положением дел и сделал соответствующие выводы. Например, казенная и подушная подати, взимаемые с государственных крестьян, не повышалась ни разу за все годы нахождения его на министерском посту. Граф Киселев заявил, что «каждый сверх меры исторгнутый от плательщика рубль удаляет на год развитие экономических сил государства».

В ходе проведенной Министерством государственных земель ревизии было выявлено огромное количество малоземельных и вообще безземельных крестьян. Таковых оказалось почти 200 тысяч душ.

Шумилин знал, что в его истории Киселев организовал переселение безземельных крестьян в губернии, где были в наличии свободные земли. Причем сделано было все толково, не так, как через шестьдесят с лишним лет подобную же проблему попытался решить Петр Столыпин.

Земельные участки для переселенцев готовились заранее, для новоселов заготовлялся хлеб, сено, рабочий скот, земледельческие орудия. На новом месте жительства поселенцам бесплатно отпускался лес и выдавались подъемные – 60 рублей – немалые по тем временам деньги. Переселенцы на три набора освобождались от рекрутской повинности, им давалась шестилетняя половинная льгота от всех податей и списывались прежние недоимки.

Для строительства крестьянских домов в местах, где были сложности с лесом, министерство госимущества строило кирпичные заводы. В деревнях создавались приходские училища («киселевские школы»); строились больницы; открывались храмы, в том числе и для лиц неправославного вероисповедания. Были предприняты меры к снижению пьянства среди крестьян, уменьшилось количество питейных домов.

Конечно, не все у графа Киселева происходило гладко. Достаточно вспомнить знаменитые «картофельные бунты». Правда, здесь они еще не произошли. Шумилин в свое время растолковал Николаю, в чем причины этих самых бунтов, и тот дал указание Киселеву не увлекаться администрированием, а заняться разъяснением пользы посадки картофеля, и что это не приведет к изменению статуса государственных крестьян (среди подстрекателей к мятежу были те, кто «точно знал», что посадившие картошку сразу после этого будут приписаны к удельным или даже барским крестьянам).

Сегодня император вызвал графа Киселева к себе для того, чтобы обсудить с ним вопрос о переселении части безземельных или малоземельных крестьян с семьями на Дальний Восток. Шумилин же при этом должен поприсутствовать и, в случае необходимости, ответить на некоторые вопросы, которые у графа наверняка появятся.

Услышав о предложении императора, Киселев нахмурился. Он в общих чертах знал о всех сложностях и трудностях, которые ожидали переселенцев в местах, которые считались дикой окраиной России.

– Ваше величество, – сказал он, – нельзя же вот так прямо взять и отправить людей в места, где еще не ступала нога белого человека. Кто подготовит для поселенцев место для проживания? Где они возьмут продукты на первое время? Ведь люди, не имея еды, крыши над головой, земли, готовой для пахоты, просто погибнут. Вы ведь знаете, ваше величество, что путь из Петербурга в Охотск даже в самом благоприятном случае занимает не менее четырех месяцев. А каково будет крестьянам ехать через дикую тайгу, через непроходимые болота по бездорожью, потому что тамошние дороги трудно назвать таковыми.