Выслушай меня

– Точно. Теперь я вспомнил. Кажется, они заключили контракт с «КазНефтью», верно?

– Да, – ответила я, настороженно глядя на собеседника.

– Ему следует быть осторожным. Ходят слухи, что эта компания связана с какими-то махинациями. Помнишь, на днях в газетах писали об убийстве в Москве? Одного типа нашли мертвым на заднем сиденье его машины.

– Мой муж занимается всего лишь пиаром, да и то в основном обучает людей правильно использовать СМИ. То есть, он, если можно так выразиться, не на переднем крае, а где-то во втором эшелоне. И потом – разве тот человек не умер от сердечного приступа?

Ричард пожал плечами.

– Ты считаешь, то, что Лефевр незадолго до этого отказался от сотрудничества с КазНефтью – это просто совпадение?

– Ну, не знаю. Мне кажется, что у Маркуса все хорошо. Они только что выплатили кредит, который брали под стартап. И теперь наконец начали делать деньги.

Произнося последнюю фразу, я постаралась, чтобы в моем голосе прозвучали язвительные нотки.

Подошел официант, чтобы принять у нас заказ. Я предоставила право выбирать Ричарду, поскольку мне есть не хотелось. Когда заказ принесли, он внимательно изучил каждое блюдо: и красновато-лиловую блестящую горку нарезанных баклажанов, и ломтики жареного ягненка, и украшенный семенами кунжута фалафель. Когда же он принялся за еду, то проглотил все быстро, явно не обращая никакого внимания ни на вкус, ни на особенности приготовления. Для него главным в ресторанном бизнесе была концепция, внешний вид, а не кулинарные достоинства еды.

– Ты что, не голодна? – поинтересовался он.

Я отрицательно покачала головой. А потом, выждав немного, сказала:

– Знаешь, я думаю вернуться на работу. Может быть, не на полный день, чтобы все-таки уделять какое-то внимание Джошу. Скажем, на должность консультанта.

Ричард кивнул, но я не была уверена, что он меня услышал.

– Когда мы с тобой познакомились, ты говорил, что у тебя может найтись для меня какая-нибудь вакансия. Может, в самом деле удастся что-нибудь подобрать?

Ричард приставил к уху сложенную ковшиком ладонь и покачал головой.

– Я тебя не слышу, – сказал он. Одновременно он под столом положил руку на мое колено и принялся двигать вверх край платья.

– Здесь слишком много народу, – сказала я и отодвинулась.

Глаза Ричарда были прикованы к моему лицу.

– Я думал, тебе это нравится, – тихо произнес он, продолжая гладить мое бедро. – Мне казалось, что тебя возбуждают ласки в присутствии других людей, вот я и…

Я оттолкнула его руку. На этот раз он убрал ее из-под стола и поднял в красноречивом жесте, шутливо давая понять, что сдается.

– Тогда, может, найдем местечко поспокойнее? – предложил он.

У меня не было никакого желания искать «более спокойное местечко». Я хотела домой, к мужу и сыну. В этот момент я совершенно не понимала, что я делаю в ресторане с фактически посторонним мужчиной и как допустила, что все зашло так далеко.

Ричард положил в рот последнюю порцию фалафеля и привстал, одновременно чуть наклонившись, чтобы достать из заднего кармана джинсов бумажник. Потом он махнул рукой официанту, несколько театральным жестом достал и положил на стол купюру и поднялся на ноги. Отодвинув стул, я тоже встала.

В ожидании момента, когда Ричард окончательно рассчитается, я, несколько смущенная этой процедурой, отвела глаза и окинула взглядом ресторанный зал с его покрытыми белыми скатертями столами и плетеными стульями с высокими спинками. Посетителей было не так уж мало, по залу в разные стороны скользили официанты.

Потом я посмотрела в сторону террасы и увидела мужчину, стоящего в дверях, ведущих во внутренний дворик. Дверной проем имел форму арки. Мужчина слегка опирался на край проема. Сверху почти до края арки свисали ветви декоративных вьющихся растений – горшки с ними стояли на окне, которое располагалось как раз над дверью. За спиной мужчины тоже была зелень, росшая в патио. Мужчина был высокий, плотный, мускулистый – это было заметно даже издалека. Одет он был довольно небрежно. Рукава футболки были закатаны до самых плеч, открывая мощные, покрытые татуировками бицепсы. Я даже смогла разглядеть, что он коротко острижен.

Мужчина смотрел в моем направлении. Что-то в его позе заставило меня занервничать. Челюсть его была выдвинута вперед, а плечи напряжены, словно он хотел броситься вперед, но сдерживал себя.

Я вгляделась в его глаза – и почувствовала, что руки мои становятся ватными, а ноги перестают меня держать. Меня замутило, но, если верить моим ощущениям, источником неприятных ощущений был не желудок, а мои суставы – плечевые и коленные. Я поняла, что действительно вот-вот рухну – то ли навзничь, то ли ничком. При этом я прекрасно слышала все, что происходило вокруг.

– Нет, я тоже хотела попробовать ягнятину! Оставь мне немного! – выкрикнула девица, сидящая за соседним столиком.

У мужчины были светлые ресницы. Я не столько увидела это, сколько догадалась. А глаза – синими. Дело дошло до того, что мне даже показалось, что я вижу, как у мужчины сузились зрачки, что его нижняя челюсть покрыта короткой щетиной и что на ней подергивается какая-то мимическая мышца.

Это был Дэйв Джепсом. На этот раз сомнений не было никаких. Мне это не казалось, это не было обманом зрения. Человек, стоявший у выхода во внутренний дворик ресторана, был Дэйвом Джепсомом.

Рука Ричарда обвила мою талию. Его дыхание обдало жаром мое ухо и шею. Я хотела отстраниться, но не смогла – его пальцы плотно вжались в мои ребра. Стоящий в противоположном конце зала Дэйв Джепсом все еще смотрел на меня.

– Пойдем, – промурлыкал Ричард и отпустил меня. Я ту же бросилась вперед, неуклюже лавируя между столиками, неловко сбросив на пол чьи-то нож и вилку и задев чей-то висящий на стуле пиджак, отчего он соскользнул мне под ноги. Мне пришлось торопливо обернуться, чтобы извиниться. Но, когда же я добралась до двери, отделявшей ресторан от внутреннего дворика и террасы, оказалось, что мужчина, загораживавший выход в патио, исчез. Я внимательно оглядела всю террасу, всматриваясь в каждое лицо, но Дэйва Джепсома среди них не было.

Не поленившись, я вернулась в ресторан и так же внимательно осмотрела зал, но и там его не обнаружила. Тогда я подошла к входной двери, толкнула ее и выбежала наружу. На меня тут же обрушились звуки улицы: в небе кружил вертолет, на тротуаре курили посетители расположенного рядом бара. Со стороны террасы, расположенной совсем рядом, донеслись громкие голоса и взрывы смеха. Рядом с обочиной были сложены черные пластиковые мешки с мусором, а от остановки отходил автобус. Из двери всего в нескольких метрах от меня вдруг повалили люди – видимо, там проходило какое-то мероприятие, которое только что подошло к концу.

Ричард к этому времени уже успел перейти дорогу и, стоя на другой стороне улицы, разговаривал по мобильному телефону. Он махнул мне рукой, показав два пальца и тем самым давая понять, что освободится через пару минут. Я снова бросилась в ресторан, испытывая жгучее желание подтвердить или опровергнуть собственные подозрения. Спустившись по короткому маршу лестницы, я распахнула дверь мужского туалета. Передо мной возник целый ряд писсуаров, урна с туалетной бумагой. В нос ударил запах мочи.

Когда я снова поднялась по лестнице, ко мне подошел официант.

– Вы что-то потеряли, леди? Я могу вам помочь?

Пара, сидящая за столиком неподалеку, внимательно наблюдала за мной. Другие посетители тоже начали поворачивать головы в мою сторону.

– Нет-нет, – ответила я. – Все в порядке. Извините.


Я опять вышла на улицу. Ричард стоял посреди дороги, пропуская поток машин. Дождавшись интервала между автомобилями, он трусцой подбежал ко мне, засовывая телефон обратно в карман.

– Кошмар, – выдохнул он. – Три предполагаемых случая пищевого отравления в ресторане «Фиш Тэйлз» в Мэрилбоун. У нас там новый шеф-повар. Мне не обязательно отправляться туда немедленно. Но в любом случае скоро мне надо будет поехать в офис, чтобы сделать несколько звонков.

Просунув руку под мой локоть, Ричард снова обхватил меня за талию. Я позволила ему дойти со мной в таком положении до поворота на менее людную улицу. При этом я совершенно не обратила внимания на маршрут, по которому мы шли, – все мое внимание было приковано к лицам людей вокруг нас. Я все время прислушивалась к шагам за спиной и разглядывала прохожих, двигавшихся нам навстречу, вертя головой во все стороны. Ричард, казалось, не замечал странностей моего поведения. Он без конца извинялся за то, что из-за него наша встреча фактически сорвалась.

Я думала, что мы направляемся на станцию, но мы в конце концов дошли до Саут-Бэнк – здесь мимо нас текли уже целые потоки, реки людей. Пальцы Ричарда по-прежнему лежали на моей талии. Он явно вел меня по направлению к одному из зданий. Я не сопротивлялась, когда он направил меня в большие вращающиеся двери, а затем через огромный пустой вестибюль. Как ни странно, несмотря на высокие потолки и вымощенный плиткой пол, наши шаги звучали приглушенно. У лифта Ричард попытался меня поцеловать, но я отвернулась и не позволила ему это сделать. На низких ступеньках лестницы, ведущей наверх, сидели мужчина и женщина с пластмассовыми чашками в руках. В этот момент мне надо было сказать моему спутнику, что я хочу домой, но не знаю, почему я этого не сделала. Может быть, из-за отчаяния, наполнявшего мою душу? Или из-за желания почувствовать что-то еще, кроме страха? Пальцы Ричарда сжимали мою руку, словно стальной капкан.

Когда подошел лифт и двери его раскрылись, он втолкнул меня внутрь. Поскольку, кроме нас, в кабине никого не было, он нажал на нужную кнопку одной рукой, а другой принялся задирать на мне юбку.

Двери лифта разошлись в стороны на подземной автостоянке. Это было душное бетонное помещение с неровным полом в пятнах машинного масла и с низким потолком, по которому змеились трубы, обмотанные серебристой изолентой.

– Кажется, «Мерседес» стоит там, – сказал Ричард, указывая в самый дальний угол.

Мы зашагали туда мимо стоящих плотными рядами автомобилей и низких каменных тумб белого цвета. На стоянке не было ни души, но вокруг было так мрачно, что я начала дрожать от страха. Свет в салонах машин, естественно, не горел, поэтому все сиденья с подголовниками выглядели так, будто внутри кто-то прячется, наблюдая за происходящим вокруг. Тусклые лампы дневного освещения отвратительно мигали. Откуда-то доносился звук текущей воды и какое-то пульсирующее гудение, которое становилось то громче, то тише – словно где-то дышало какое-то огромное животное.

Ричард осторожно открыл заднюю дверь одного из автомобилей – тумба рядом с машиной была испещрена пятнами краски разного цвета. На бетонном полу поблескивали масляные лужи. Жестом, который показался мне издевательским, Ричард поманил меня рукой, приглашая забраться на сиденье, а сам задержался снаружи.

– После вас, – пошутил он.

В следующий момент он всем телом навалился на меня. Мне было ужасно тесно и неудобно, и к тому же трудно дышать. Мы оба торопились. Ричарду надо было разбираться с отравлениями в ресторане. Я же просто отчаянно хотела домой.

Захватив оба моих запястья, Ричард прижал их к внутренней ручке двери, и я локтем придавила прядь собственных волос. Перстень на пальце Ричарда больно ущипнул меня за кожу. И в этот самый момент, хотя я была практически распята на заднем сиденье машины и отчетливо осознавала все физическое превосходство моего спутника, начался процесс моего внутреннего освобождения от его влияния, которое до сих пор было практически безраздельным. Все произошло быстро: я вдруг прониклась презрением к его белым рубашкам, к его телу, к его желаниям. Мне разом стали отвратительны его гримасы в моменты близости, его эгоизм. И я стала думать о сыне соседки, с которым оставила Джоша, о том, не проснулся ли Джош за время моего отсутствия, а также о том, как скоро мне удастся добраться домой.

БАЦ!

– Что? Черт побери!

Ричард соскочил с меня, ударившись головой о стойку автомобиля.

– О черт!

– В чем дело? Что случилось?

Звук был неожиданный и очень громкий. Машина качнулась от сильного толчка.

Ричард принялся лихорадочно натягивать джинсы, одновременно выглядывая из окна «Мерседеса».

– Черт, я ничего не вижу, – пробормотал он.

Сначала я подумала, что с потолка на крышу машины упал какой-то кусок трубы. Но нет – между багажником и стеной явно кто-то был. И этот кто-то, похоже, давил ногой или ногами на бампер, который от этого нажима потрескивал, причем вибрация от усилий передавалась на корпус «Мерседеса».

Ричард наконец справился с джинсами. Я соскользнула на пол между передним и задним сиденьями, чтобы он мог без помех выбраться наружу. Когда Ричард положил руку на ручку с внутренней стороны дверцы, я сказала:

– Будь осторожен.

Он кивнул, потянул за ручку и толчком распахнул дверь.

В заднем стекле машины замаячила какая-то фигура. Неизвестный широко раскрыл рот и высунул язык, глядя внутрь салона выпученными глазами. Затем человек издал что-то вроде боевого вопля и отступил куда-то назад. Я съежилась на полу.

– Эй вы, ублюдки! Валите отсюда! Убирайтесь немедленно! – услышала я крик Ричарда.

Снаружи раздался хохот, а затем еще кто-то возник перед машиной – его фигура была видна через ветровое стекло. Машина снова содрогнулась.

Ричард опять что-то прокричал. Он попытался обойти машину, чтобы добраться до хулиганов, но они отступили, не дав ему даже сократить дистанцию. Ричард выругался. После этого я услышала удаляющийся топот – похоже, его противники бросились наутек.

Лицо Ричарда возникло в проеме двери.

– Ты в порядке? – спросил он.

Где-то хлопнула дверь, снова послышался взрыв хохота, а потом все стихло.

– Нет, – ответила я, чувствуя, что меня бьет дрожь.

– Это был подростки, – сказал он.

– Черт.

Не выдержав, я заплакала. Ричард улыбнулся и скользнул на заднее сиденье рядом со мной.

– Да, всего-навсего хулиганы-подростки. Может, они нам позавидовали.

Начав плакать, я никак не могла остановиться – слезы все лились и лились.