Выслушай меня
Часть 26 из 44 Информация о книге
Я сказал директору, что перезвоню ему, и связался с Мэри. На нее, судя по всему, так называемые разоблачения, которые представил директор, не произвели впечатления. – Трагедия состоит в том, Маркус, что многие детали действительно совпадают – и мы хорошо это знаем – и в школах‐интернатах, и в мужских клубах, и в футбольных командах, и в больницах, и в церковных приходах. Все несчастные дети, оказывавшиеся в таких местах, становились жертвами подобного рода насилия и злоупотреблений – но, конечно, в каждом отдельном случае это становилось личной трагедией. – Да, вы правы. – Так что, по большому счету, не имеет значения, совпадение это или подтасовка каких-то деталей. Учебному заведению следует опубликовать письмо, в котором оно признает свою вину, безоговорочно и искренне извинится и предложит варианты по поводу того, как оно будет жить и функционировать дальше. Бывают случаи, когда остается только одно – выразить сожаление и принести извинения. – Согласен. Иногда случаются ситуации, когда мы действительно можем предложить только светлое будущее. Именно в таких сложных случаях наши заказчики порой понимают, что их деньги расходуются не напрасно. А мы, пиарщики, именно на урегулирование подобных ситуаций тратим больше всего времени и сил. В понедельник в офисе снова появилась Джем – похоже, все, что произошло в четверг вечером, не нанесло ей никакого ущерба. Я решил, что, общаясь с ней, не буду об этом даже упоминать (впоследствии это оказалось ошибкой). Вид у девушки был скучающий, казалось, что ей все надоело. Я уже успел забыть, что присутствие в офисе человека, который пришел набираться опыта, серьезно влияет на общую атмосферу. Если вы видите, что этому человеку ничего неинтересно, то поначалу это вызывает у вас смущение, вы чувствуете себя виноватым. Однако через какое-то время вы словно бы начинаете смотреть на окружающее глазами стажера, и в скором времени это приводит к целой цепочке неадекватных решений. Я, глядя на постную физиономию Джем, в конце концов, предложил ей помочь Гейл внести последние штрихи в подготовку перезапуска сети отелей «Сэвен Найтс». Вскоре после этого я услышал, как девушка с энтузиазмом в голосе заказывает по телефону материю для флажков и декоративные фонарики. При этом у Джем впервые с момента ее появления на фирме был заинтересованный вид. К этому времени мы добились кое-какого прогресса в составлении списка приглашенных в пресс-тур. Была сформирована, как обычно, довольно разношерстная группа журналистов, готовых принять участие в мероприятии. В нее вошли сотрудники двух местных газет, корреспонденты пары отраслевых журналов, стажер из издания под названием «Век бухгалтерии» и разъездной редактор из «Занятой женщины». Кроме того, Мэри удалось заинтересовать редактирующего женский раздел сотрудника «Дэйли Мейл», который сообщил о мероприятии в редакцию журнала «Здоровье» и сравнил опыт сети отелей «Сэвен Найтс» с опытом экологически чистой станции техобслуживания автомобилей в Глостершире. Список гостей был вполне приемлемым, но я все же на всякий случай направил последнее приглашение Ясмин, сопроводив его комментарием: «Ты сама знаешь, что хочешь поехать». В то утро в компании заговорили о возможности появления у нас нового клиента: ресторатор Ричард Тэйлор, мой старый знакомый еще по «Эклунду», позвонил мне, чтобы выяснить, можем ли мы встретиться. Оказалось, что он планирует новый проект и в связи с этим подумывает о том, чтобы сменить пиар-агентство. Сделка, если бы она состоялась, могла оказаться исключительно прибыльной, поэтому, вписывая в свой календарь переговоры с Тэйлором, я постарался запланировать их на как можно более раннюю дату. Я едва успел отойти от стола Гейл, когда на экране моего телефона высветилось имя Ясмин О’Ши. – Привет, – сказал я в трубку. – Вы что же, прямо-таки ждали моего звонка? – поинтересовалась Ясмин. – Вы меня раскусили. Я прямо места себе не находил от нетерпения. Оно и понятно – мне кажется, я был достаточно настойчив, умоляя вас не забыть о нашем скромном мероприятии. Получив от Ясмин согласие на участие в пресс-туре, я отодвинул стул от стола и положил ноги на столешницу. Уже по ее тону, немного кокетливому, но в то же время вполне деловому, я понял, что она звонит, чтобы сообщить мне хорошие новости. Ха! – Вам понравилось то, с какой стороны я подошел к проблеме? – спросил я и, не дождавшись ответа, пояснил: – Я имею в виду идею проведения отпуска дома или где-то поблизости от него? – Да! – ответила моя собеседница. – Вы сами ведь тоже будете там, не так ли? Решение нужно было принимать мгновенно, и я это сделал. – Да, безусловно. Я бы не пропустил этот пресс-тур ни за какие сокровища на свете. Близился полдень. Как раз в тот момент, когда я послал Джем купить чего-нибудь перекусить, мне позвонила констебль Арнольд. – Оказывается, в субботу обокрали не только вас, – сказала она. – Лето в этом смысле – опасное время. Окна часто оставляют открытыми, двери – незапертыми. Преступники проникли также во владение, примыкающее к вашему дому – там исчезло довольно много ювелирных изделий и пара ноутбуков. Я бы сказала, что по сравнению с соседями вы еще легко отделались. Вероятнее всего, в ваш дом вор пробрался через сад. Это отчасти объясняет, почему были вытоптаны только что высаженные растения. Так что… – Последовала небольшая пауза. – Так что, я думаю, вы можете считать, что ничего личного в этой краже не было. – Вы уверены? А что насчет отпечатка обуви? – Такие же следы обнаружены на кухне в доме ваших соседей. Оказалось, что аналогичный рисунок подошвы характерен для нескольких других, более дешевых марок кроссовок. – Вот как. – Я почувствовал, как у меня заныла шея. – Что ж, хорошо. Получается, что какой-то тип или типы случайно выбрали мой дом, чтобы испражниться на сливной бачок в ванной комнате. От этого мне сразу как-то стало легче. О’кей, ладно. – Я говорил без тени иронии – просто удивительно, какое облегчение вызвали у меня слова женщины-полицейского. – Уф. Спасибо вам, констебль. Я очень рад, что вам не пришлось беспокоить Дэйва Джепсома. Чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю, в какую неловкую ситуацию это бы меня поставило. Ну слава богу. Хоть одна хорошая новость во всей этой истории. В это время в офис вошла Джем, которая принесла мой ланч. Я на какое-то время слегка отвлекся от телефонного разговора, разворачивая бумагу, вскрывая картонную упаковку с салатом и размешивая в нем лимонный соус. Вдруг у меня внутри все похолодело. – Вообще-то, нам все же пришлось побеспокоить мистера Джепсома, – услышал я в трубке. – Простите? – переспросил я, все еще не осознав до конца смысл сказанного. – Я и один из моих коллег сегодня утром побывали у него дома. Выяснилось, что – погодите-ка минутку… – Голос констебля Арнольд слегка изменился, зазвучал более монотонно – она явно зачитывала текст по бумажке. – Со слов мистера Джепсома установлено, что на момент совершения преступления он находился у своей матери в Челмсфорде. Он прибыл туда примерно во время ланча и вернулся домой в районе девяти часов вечера. Камеры, установленные на доме А-12, подтвердили, что машина мистера Джепсома была припаркована у жилища его матери, и сама она также подтвердила его слова. Так что, – подытожила констебль Арнольд, видимо, закрывая блокнот или компьютерный файл, – полагаю, мистера Джепсома можно смело исключить из числа подозреваемых. – А вы объяснили ему, почему вы его об этом расспрашиваете? – Мы хотели выяснить, был ли он в вашем районе в момент совершения преступления. Я бы солгала вам, если бы сказала, что в разговоре не упоминалось ваше имя и имя вашей супруги. Пожалуй, будет справедливо отметить, что он несколько разнервничался. Послушайте, мой вам совет – с вашей стороны лучше всего было бы лично прояснить все с мистером Джепсомом. Насколько я могу судить, между вами возникло некое недопонимание. Наш опыт говорит о том, что чем быстрее в подобных ситуациях возникает ясность, тем лучше. Я оттолкнул от себя картонную тарелку с салатом – аппетит у меня напрочь пропал. – Не позволяйте этому зайти слишком далеко, – добавила женщина-констебль. Она В понедельник в доме все еще явственно ощущался неприятный запах. Забросив Джоша в детский сад, я еще раз вымыла полы и отдраила ванную комнату. Затем, усевшись на кухне, я попыталась привести свои мысли в порядок. Меня одолевали страх и усталость. К тому же я прекрасно понимала, что ответственность за случившееся во многом лежит на мне. Это из-за меня разыгрались неизвестные мне злые силы. Именно мои действия стали тому причиной. Я подвергла мою семью опасности. Если Маркус был прав и за проникновением в наш дом стоял Дэйв Джепсом, то мне следовало опасаться даже больше, чем я предполагала до этого. То, как было разложено в спальне мое нижнее белье, явно содержало в себе некое послание: Джепсом словно бы с мерзкой ухмылкой давал мне понять, что ему известно все. Означало ли это, что он пытается меня шантажировать? Можно ли считать, что он хотел внушить мне простую мысль: попробуй сообщить о своих подозрениях полиции – и я обо всем расскажу Маркусу? Впрочем, даже если и так, теперь было уже слишком поздно. И все же, поразмыслив как следует, я не могла не прийти к выводу, что, возможно, сгущаю краски. Вполне возможно, что вор или воры забрались в наш с Маркусом дом случайно, выбрав первый попавшийся, а Джепсом не имел ко всему этому никакого отношения. Я не знала, что в сложившейся ситуации хуже – если мои предположения оправдаются и выяснится, что к нам вломился Джепсом, или если окажется, что мы с Маркусом подозревали его напрасно. Проблема состояла в том, что мы ничего не знали о Джепсоме. Раньше мы считали его человеком, обремененным семьей, но его реакция на вопросы о ней оказалась странной. Что он был за человек, чем он занимался? Когда я начала всерьез думать о нем, я вдруг обнаружила, что даже толком не помню, как он выглядит. Мне почему-то не удавалось сфокусировать на нем свою память. Я просто не понимала, почему он вызвал у меня, да и у Маркуса, такую сильную реакцию. Открыв свой ноутбук, я снова забила в поисковую строку «Гугл» имя и фамилию «Дэйв Джепсом». На экране появился уже знакомый мне список ссылок. Дэйв Джепсом| Профиль в Фейсбуке Дэйв Джепсом| Профессиональный профиль в LinkedIn davejepsom @davejeps| Твиттер Вдруг я увидела внизу страницы строку: «Вынесен судебный запрет… Энфилд Эдвертайзер». Мой палец завис над этим сообщением на какое-то время, а затем я кликнула мышью, открывая статью. Она, впрочем, оказалась короткой и почти не содержал деталей – это была просто информация с одного из местных сайтов. В 2015 году мировой суд Тоттенхэма вынес предписание, касающееся некоего Дэйва Джепсома и запрещающее ему контактировать с его бывшей женой. В сообщении имелась фотография фигуранта, но она была зернистой, низкого качества, и к тому же изображенный на ней мужчина был в плаще с капюшоном. Мало того, он частично отвернулся от камеры, так что в объектив попали главным образом его щека и один глаз. Был ли это наш с Маркусом Дэйв Джепсом? Мужчина на фото выглядел слишком худощавым, он явно недотягивал до нашего знакомого в плане мышечной массы, к тому же Тоттенхэм находился далеко от Кэтфорда. И все же что-то подсказывало мне, что, скорее всего, в заметке речь идет о том же Дэйве Джепсоме, с которым мы с мужем относительно недавно познакомились. Просто содержание материала очень хорошо вписывалось с мои представления о нем. Наличие бывшей жены и сына, с которыми суд запретил Джепсому видеться, – это бы многое объяснило. Нет, разумеется, не незаконное проникновение в наш с Маркусом дом, но его явно чрезмерный, какой-то болезненный интерес к нашей семье. Я ввела в поисковую строку измененный запрос – «Судебный запрет, вынесенный против Дэйва Джепсома». Однако на экране появилась та же публикация, растиражированная другими местными газетами и интернет-ресурсами. Меня буквально распирало любопытство, в котором также – должна признать – присутствовали оттенки жалости и сочувствия. Я стала думать, что Дэйв Джепсом, возможно, просто одинокий, нуждающийся в общении и не осознающий этого, человек, которому к тому же явно не хватает таких качеств, как деликатность и такт. Возможно, он испытывал к нам с Маркусом нечто вроде ревности, как к людям, у которых семейная жизнь, в отличие от него, все же сложилась, и именно поэтому хотел как-то сблизиться с нами. Впрочем, мои предположения вполне могли оказаться чушью. Я вспомнила, как Джепсом ласково ерошил волосы мальчишек, как он беззлобно поддразнивал девочку-подростка – мне никак не удавалось прийти к какому-то определенному выводу. Если бы я только знала наверняка, что Джепсом за человек? Я от души жалела, что нет никого, кого бы я могла расспросить о Дэйве Джепсоме. Взять хотя бы людей, с которыми мы контактировали на пляже в Греции, – нам с Маркусом были неизвестны даже их фамилии. Мы с грехом пополам могли вспомнить только их имена: Шерри, Трэйси, Морин… И тут я вдруг вспомнила, как Морин говорила, что она работает в начальной школе где-то в Орпингтоне. Я напрягла память. Она ведь упоминала название школы… Оук… Эш… Эшбуртон? Нет, Эшбурнам. Точно, Эшбурнам! Морин говорила, что работает в начальной школе Эшбурнам-Праймери в Орпингтоне. Я ввела название школы в поисковую строку «Гугл» и нашла на сайте учебного заведения номер телефона. Позвонив по нему, я сказала, что хотела бы поговорить с Морин. – Морин Дэвид? – Да, именно так, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее. – У нее сейчас перерыв. Могу ли я оставить для нее сообщение? Я продиктовала свой номер телефона и сказала, что прошу Морин мне перезвонить. Роуз предложила меня подвезти. – С тобой все в порядке? – поинтересовалась она. – Сегодня утром ты промчалась мимо меня прежде, чем я успела с тобой поздороваться. Я рассказала ей о том, что в наш дом вломились воры. Пока она слушала меня, на ее лице появилось выражение беспокойства. Когда же я закончила, она предложила угостить меня ланчем. Мы с Роуз уселись на кухне. Оглядываясь по сторонам, я невольно позавидовала элементам интерьера ее дома: мне ужасно понравились флаг над дверью, имена дочерей, выписанные большими золотистыми буквами на стене, эмалированные цветочные горшки, висящие на специальных крючках, и даже ароматизированная свеча в виде мелких помидоров, висящих на ветке подобно ягодам винограда, которая была помещена в специальную стеклянную банку с крышкой. Все это казалось таким естественным, лишенным претенциозности. Дети устроили в саду пикник, поэтому Роуз, пользуясь такой возможностью, поставила на стол кофеварку. Я уже собиралась спросить ее, где она купила такую замечательную свечку, но она вдруг уселась рядом со мной и сказала: – Послушай, я знаю, что с тобой что-то не так. Мне бы хотелось, чтобы ты рассказала мне, в чем проблема. В этот момент я наливала себе кофе и потому от неожиданности пролила немного на стол. Кровь бросилась мне в лицо. Я вытерла коричневую лужицу рукавом. – Что ты имеешь в виду? – В последние несколько недель ты какая-то рассеянная. А вчера в парке, когда ты говорила по телефону… – Роуз пожала плечами и склонила голову набок. – Надеюсь, ты не больна? – Нет. – Это хорошо.