Высшее магическое образование

Что это за детский наезд? А, неважно. Мне на них наплевать. Полезут – отвечу, а пока мне не до них.

– Мне пора, я, пожалуй, пойду, – проигнорировал я все высказывания в свой адрес и направился в раздевалку.

– Ты там поосторожней, – кинула мне Света напутствие.

Я обернулся, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Лица всех четырех парней имели настолько удивленный и одухотворенный вид, будто им только что сообщили, что они стали архимагами.

Кажется, я догадываюсь, в чем дело. Не зря же одним из прозвищ Светы было Снежная Королева (вторым, более известным, было Отмороженная Королева, но это немного другая история). Надо полагать, что здесь она своим привычкам не сильно изменила, и проявление заботы было для них шоком.

– Постараюсь, – ответил я, пожав плечами.

Делая вид, будто ничего не произошло, я продолжил свой путь.

В раздевалке я был встречен высокомерным взглядом Юна, который был уже одет в черный боевой костюм и, держа в руке шлем, подбирал себе пистолет. Поприветствовав его кивком, я подошел к шкафчику с надписью «для остальных». Я приложил руку к торчащей из него панели, и, после недолгого жужжания, дверца открылась, явив моему взору знакомый уже костюм камуфляжно-зеленого цвета. Тот же, которым я пользовался пару дней назад. Недолго думая, я переоделся в этот костюм и, пока Элла с ним синхронизировалась, отыскал старого знакомого – МПР-9, и мы оба вышли на арену.

Зрители присутствовали, но не сказать, чтобы их было так уж много – тридцать с лишним человек. С большинством я был знаком – практически все участники летних курсов были здесь. Я не был уверен в своих чувствах по этому поводу, но облегчение в них явно присутствовало.

Мы встали с Юном на расстоянии десяти метров друг от друга, и компьютер включил защитное поле вокруг ринга, параллельно зачитывая правила:

– Начинаем спарринг между Вадимом Ворониным и Юном Лао. Спарринг будет считаться оконченным, когда один из участников будет не способен продолжать сражение, признает свое поражение или же получит серьезную травму. Начало через три… два… один… Начали!

– «Разбитые тени», – сказал Юн и ударил кулаком перед собой.

Позер.

Когда от его кулака расползлись черные трещины, то выглядело это действительно эффектно. Одновременно с этим сам Юн исчез и на его месте появилась еще одна трещина в человеческий рост. В это же время я накинул на себя «дугу» (хоть и сомневаюсь, что от нее будет польза) и отправил в сторону трещины несколько «Ледяных игл» с «пробами».

Пока Элла обрабатывала данные, я использовал «Рывок», чтобы увеличить дистанцию между мной и удлиняющейся «трещиной». Вдогонку из трещины в меня прилетела пуля, отскочившая темно-синей дугой от моего щита. М-да. Все же пригодился… Только ситуация все равно затруднительная – по траектории полета пули начали возникать новые трещины, которые сразу же вытягивались в мою сторону. Так как пуля пролетела совсем рядом, то и трещины были намного ближе, чем мне бы хотелось.

Интересно отметить, что никакого звука или световых эффектов эти трещины не издавали. Только прислушавшись, можно было услышать еле слышный гул – будто над ухом дует слабый ветер.

Ради эксперимента я кинул «копьем» в то место, откуда прилетела пуля. Результат был, но не совсем тот, на который я рассчитывал – копье, разрезанное на две части, упало неподалеку, а трещина только подросла немного. «Рывок» вверх, и на несколько секунд я в недосягаемости для «трещин».

Показанные Эллой результаты анализа «проб» меня по-настоящему радуют. Все практически так, как было описано в «Принципах». Пара мелких отличий в данной ситуации роли не играют.

– Работаем по первому варианту, – обратился я к Элле.

Принято.

Шаг первый – Элла составила несколько модифицированных «Ледяных игл». Те врезались в трещину и подсадили туда небольшое заклинание-паразит, которое взломало «Теневую нить» и через полчаса откроет проход в то измерение, где прячется Юн. Весь этот шаг по сути дела всего лишь страховка, но рисковать впустую я не намерен.

Уворачиваясь от атаки очередным «Рывком», я разбросал вокруг себя мины. Повторив процесс пять раз, я посчитал второй шаг завершенным.

Шаг третий – самый важный. Выйдя из очередного «Рывка», я остановился и активировал третье из составленных мною заклинаний. Хотя если быть честным, то конкретно это заклинание я практически полностью скопировал из «Принципов», а Элла подправила пару фрагментов, согласно полученным от «проб» сведениям. Заметив, что я стою не двигаясь, Юн выстрелил из одной из трещин. Реагируя на пулю, заклинание быстро нашло точку, откуда она была выпущена и где, соответственно, имеется несколько расширившийся пространственный переход. Плетение вклинилось туда и расширило имеющийся проход.

Приблизившись к проходу «Рывком», я сразу же в него нырнул. Где тут Юн? Интересно, что с этой стороны трещины не черные, а, наоборот, светятся белым… Сигнал от Эллы – «опасность сзади», и я ушел от нее «Рывком» вверх. Развернувшись, я обнаружил за собой подсвеченный Эллой силуэт Юна.

Я кинул в него очередное «копье», а он взамен с самодовольной ухмылкой (почему-то именно эту картинку рисует мне воображение) раскрыл перед собой проход, в который копье и улетело. Не задерживаясь, он нырнул в трещину следом за копьем, одновременно с этим закрывая все проходы. Теперь я заперт в этом измерении.

Шаг четвертый – расслабиться и получать удовольствие. Я в вакууме, в неизвестном измерении, но системы жизнеобеспечения костюма должно хватить как минимум на пять минут, а если активировать пару заклинании жизнеобеспечения, то и час просидеть не проблема. К тому времени меня либо вытащат, либо я сам выберусь.

Самое приятное заключается в том, что после того, как Юн вернулся на арену, должны были сработать мои мины и его изрешетило градом «Ледяных игл». Система арены должна его спасти, но он будет в любом случае телепортирован в лазарет. Результат объявят как ничью – хоть Юн и ликвидирован, но и у меня по идее не должно быть возможности отсюда выбраться.

Выходит, что у меня получилась такая забавная суицидная атака. Причем сам бой занял от силы секунд двадцать. Себя я показал неплохо (ничья с лучшим бойцом академии), Юна тоже удалось немного потрепать, а вот нормальной тренировкой это назвать язык не поворачивается. Профессор Фэйт будет недоволен, но это уже его проблемы – нечего было давить.

На какое-то время я тут застрял, и мне, по идее, полагалось бы волноваться, если бы не одно «но». «Паразиты», что я оставил снаружи, откроют мне переход обратно чуть меньше чем через полчаса. Вдобавок к этому я могу сделать то же самое и с этой стороны. Не делаю я этого по одной простой причине – если умеешь считать до десяти, то останавливайся на шести (и делай вид, что умеешь до семи).

Моя «победа» довольно хорошо иллюстрирует этот принцип. Знай Юн о «Паразите», он бы ни за что не вернулся на арену в попытке меня запереть. Нам бы пришлось сражаться «по-настоящему», и тогда мои шансы на победу были бы весьма призрачными.

Кстати, расширение пространственных проходов описано в «Принципах», и именно таким образом там предлагается подлавливать пространственных магов. Посему мне и пришлось ждать, пока он попытается меня подстрелить – так я смог попасть в его измерение, не светя «Паразитом». Жаль, что в создании «Паразита» мне гордиться нечем – в «Принципах» подробно изложен принцип работы, что позволило мне создать прямое контрзаклинание, не требуя поиска обходных путей. Фактически «Паразит» – заклинание конкретно против Юна.

По правде говоря, секретность и занижение собственных возможностей не являются основной причиной моих действий. Она намного проще и банальнее – я просто не хочу выигрывать этот бой. От победы я ничего не получу, а проблемы будут гарантированно. Легче тут повисеть.

Забавно все же получается – благодаря «Принципам» у меня есть идеальное оружие против сильнейших учеников этой академии. То есть принципы там описаны общие и работать будут со всеми, но полезнее всего они против тех, кто здесь учится или учился. Единственным исключением являются мои сокурсники. Выходит, здесь они для меня самые сложные противники.

С такими праздными мыслями я провисел в вакууме примерно десять минут. После чего одна из сияющих трещин открылась в полноценный проход. Пока я размышлял, лететь мне туда или подождать немного, оттуда появился Юн, подлетел к мне и отправил пинком в новый проход.

Вернувшись на арену, я первым делом отметил отсутствие защитного купола. Значит, спарринг официально считается оконченным.

– Элла, покажи мне, пожалуйста, последние секунды спарринга и какой вердикт был вынесен.

– Ничья, – ответила Элла, сопроводив это несколькими секундами записи.


На записи видно, как я исчезаю в трещине, откуда прилетела пуля. Двумя секундами позднее открывается новый проход, откуда появляется Юн. Со стороны понятно, что он смотрел на что-то, что было по ту сторону перехода, и, соответственно, не обращал внимания на окружающую обстановку. Вернее, он обратил на нее внимание, но той секунды моим минам хватило, чтобы добраться до него.

Если бы мы пользовались амулетами «Последней линии», то Юна отправило бы в лазарет еще до того, как какая-либо из игл достигла цели. В этот раз за страховку отвечал ПИ арены, а значит, что окончание спарринга и, соответственно, телепортация в лазарет активируются только после получения ранения. Результатом стало то, что когда Юна телепортировало в лазарет, то он уже был проткнут несколькими «иглами». Сейчас он был невредимым (быстро, однако, Лесли работает), но костюм имел несколько прорех в местах попаданий.

– Как это понимать? – обратился ко мне подошедший профессор Фэйт.

Вполне ожидаемая реакция. Было бы странно, будь она иной.

– Как вы и просили: хорошо себя показываю. Ведь, согласитесь, ничья против сильнейшего бойца академии намного «хорошее», чем безоговорочное поражение ему же.

Пусть нормальной тренировки и не получилось, но ведь формально придраться не к чему, так как я прав…

– С такой постановкой вопроса я, наверное, мог бы согласиться… – протянул профессор. – Только вот в эти рассуждения закралась одна малюсенькая ошибка: ничья не против «сильнейшего бойца академии», а против «сильнейшего бойца академии, которому запрещено использовать заклинания ранга В или выше».

Эм-м… Упс?

– Ха-ха-ха! – прозвучал у меня в голове звонкий смех Эллы.

– Нехорошо пинать лежачего, – ответил я ей.

– Зато полезно. В качестве профилактики от чрезмерной хитрож… хитроумности. А то возомнил тут себя самым умным… Добро пожаловать на бренную землю.

М-да…

– Какой вывод можно сделать из вышесказанного? – продолжил профессор.

– На самом деле этих выводов я сделал довольно много, но сильно сомневаюсь, что хоть один из них является тем, которого вы ожидаете… К тому же мне кажется, что этот «вывод» я узнаю вне зависимости от своего желания, – удрученно ответил я.

– Ах, какие словесные конструкции… Столько словоблудия… – ехидно прокомментировала Элла.

– Не видишь, что ли? У меня стресс, мне можно, – огрызнулся я.

– Совершенно верно, – согласился профессор. – Камикадзе-атака может быть довольно эффективной, и в какой-то мере для студента Лао было полезно прочувствовать на себе такой прием. А вот что касается вас…

Ох, не нравится мне его прищур.

– Я очень сильно сомневаюсь, что вы чему-либо успели научиться, да и мы вас за двадцать секунд не успели толком рассмотреть.

Что-то мне все меньше нравится, куда ведет эта нить рассуждений.

– Так что для вас тренировка продолжается.

Не давая мне вставить и слова, он развернулся к трибунам и спросил:

– Добровольцы есть?!

В ответ поднялось три руки. Что примечательно – все добровольцы сидели рядом и были мне знакомы. Шкаф, крыса и наглец. В смысле – Освальд, Райкер и Саймон. Освальда я еще мог понять – мы с ним пару раз сражались, и он наверняка захотел взять реванш. А вот почему вызвались остальные два…

– Вот и замечательно, – довольно потер руки профессор. – Одевайтесь и давайте по очереди сюда.

– Стойте! – возмутился я. – У меня после предыдущего боя мана «усиления» практически кончилась, и ману «направления» пришлось изрядно потратить. Да и вообще, вас не смущает, что я только из лазарета и из-за травмы не могу создавать ману «усиления»?

Профессор вообще не имеет права требовать от меня использования собственных запасов маны. Только на добровольной основе (например, на предыдущей тренировке он нас купил возможностью закончить летние курсы и отработку). То есть он может потребовать от меня участия в спарринге, но не имеет права заставлять меня использовать в этом спарринге собственную ману. Он может дать накопитель с маной из запасов академии, но сомневаюсь, что пойдет на это ради обычной тренировки.

С другой стороны, ничто не мешает ему «в качестве тренировки» заставить меня создать ману, которой я и воспользуюсь. Собственно, на первой неделе тренировок он именно так и поступал. Вот только получается маленькая нестыковка – теперь я не могу создавать ману «усиления». Без нее я не смогу использовать ни «Рывок», ни «Аугментацию». С этим надо что-то делать.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся профессор. – Будет замечательная тренировка в условиях нехватки маны.

– То есть вы предлагаете мне сразиться три дуэли подряд с полупустым накопителем? Мне проще сразу сдаться.

Даже д’Артаньяну было легче, а у меня, ко всему прочему, шансов на мирное урегулирование не предвидится.

– А если я напомню, что у вас есть возможность провести остаток лета учась у профессора Дарко, а не у меня? – спросил профессор Фэйт.

– Боюсь, – пожал я плечами, – что это не совсем достаточная мотивация для выполнения невозможных подвигов.

Отказ профессору не самая лучшая идея с точки зрения моей репутации. Да и предложение (хотя скорее шантаж) выглядит слегка заманчиво, но… По сути, его предложение звучит как «дай себя избить, а если мне понравится это зрелище, то так уж и быть, я, может быть, разрешу тебе перевестись к профессору Дарко на остаток лета». Звучит как-то не очень. Благодаря Ветрюкам, у меня теперь есть альтернатива.

– Хм… – задумчиво протянул профессор. – Сложно с тобой. Ладно, уговорил. Если сможешь достойно себя показать, то я могу помочь тебе составить контракт с любым богом на твой выбор.

О-о-о… Вот это действительно щедрое предложение. Не «посвятить богу», а именно «контракт»… Причем предложение это настолько серьезное, что у меня возникают настолько же серьезные опасения. Пусть контракт и не является чем-то чрезвычайно редким – любой жрец за соответствующую плату может контракт «оформить». Только жрецы могут создать контракт лишь с собственным богом, и попросит он за это отнюдь не мелочи (разве что если контракт совсем мелочный, но такие мелочные контракты нет особого смысла заключать). А мне предлагают такой контракт, и за него надо всего лишь сразиться в трех дуэлях подряд…

– То есть вы предлагаете мне контракт с богом на мой выбор, а я должен взамен провести сражение с ними? – кивнул я на раздевалку, где скрылась троица добровольцев.

– Нет, – покачал профессор головой. – Контракт я тебе предлагаю только за победу над ними.