Заметки о любви

– А по-моему, тебе просто не хватает пары сапог.

Хьюго смеется, но тут же вспоминает, что у него по-прежнему нет денег, и выходит на улицу, чтобы написать маме, которая отвечает сразу же.



Хьюго: «Кредитка так и не появилась в Денвере».

Мама: «Должно быть, решила отправиться на пляж».

Хьюго: «Очень смешно. Сможешь узнать, они пришлют мне ее в отель в Сан-Франциско?»

Мама: «Конечно. Ну как ты, справляешься? Ты скучаешь по нам? А как остальные твои вещи, все при тебе?»

Хьюго: «Да, да и да».

Мама: «Тебе там нравится, да?»

Хьюго: «Очень».



Ему хочется поделиться с ней, рассказать о своем письме ректору и его неутешительном ответе. Но сейчас это не так уж важно; все закончилось, так толком и не начавшись, и если он расскажет ей, о чем думал – и о том, как ему не хочется возвращаться домой, – она лишь только еще больше станет переживать.

Хьюго отправляет короткое сообщение папе: «Скучаю по тебе. Но по маминой стряпне – еще больше». Затем он достает карту, чтобы решить, куда отправиться дальше, но в конце концов понимает, что у него сейчас совсем нет настроения смотреть достопримечательности, и возвращается в отель.

Проходя через вестибюль, он замечает Мэй, которая сидит в одном из мягких кресел в наушниках и с ноутбуком на коленях. Несколько мгновений он просто наблюдает за ней, за тем, как она с выражением глубокой сосредоточенности склоняется над экраном, и внутри него разливается такое теплое чувство, что Хьюго не знает, бежать ему к ней или, наоборот, убегать прочь.

Хьюго подходит к ней и замечает, что в ее глазах стоят слезы. Ему становится не по себе.

– Ты в порядке? – тревожно спрашивает он. – Твоя бабушка…

– Нет, с ней все хорошо. Вернее, скоро будет.

Хьюго с облегчением выдыхает.

– Хорошо. Это… отличные новости!

– Знаю, – тоже выдохнув, говорит Мэй. – Я еще не разговаривала с ней, сегодня вечером она уже будет дома с моими родителями, а значит, скоро поправится.

– Тогда откуда слезы?

– О, я просто… – Мэй, рассмеявшись, вынимает из ушей наушники и разворачивает свой ноутбук, чтобы он мог увидеть поставленное на паузу видео. – Я слушала Айду.

– А, ну тогда все понятно, – отвечает Хьюго, опускаясь в кресло напротив нее.

В углу гостиной играет арфа, и последние ноты эхом разносятся по всей комнате. Немногочисленные слушатели одобрительно аплодируют, и Хьюго присоединяется к ним. Когда он снова поворачивается к Мэй, она улыбается ему.

– Что?

Она смущенно смотрит на него.

– Я немного скучала по тебе.

– Я тоже немного по тебе скучал, – говорит Хьюго, но его сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он опускает глаза на свои руки. – Я получил ответ от университета.

– И? – спрашивает девушка, но голос ее звучит как-то глухо, и он понимает, что она уже знает ответ. Похоже, она сразу все поняла, как только он к ней подошел.

Хьюго качает головой.

– Они не разрешили.

– Вот так, значит? – со слегка воинственным видом говорит Мэй. – Просто взяли и не разрешили?

– Мы нужны им в полном составе в качестве рекламы. Если честно, я не слишком удивлен. Я не до конца осознавал, что это часть договора. Я просто надеялся, что…

– Это абсурд! Они же не булочки для хот-догов покупают! Вы шесть разных людей с разными характерами. – Помолчав, Мэй прищуривается. – Проблема в том, что сейчас у них есть отличная история. И если ты не хочешь стать ее частью, тебе придется предложить им что-то получше.

– Что ты имеешь в виду?

– Что ты написал в своем письме?

Хьюго пожимает плечами.

– Я спросил, есть ли возможность отсрочить получение гранта.


– И все?

– В целом да.

– Уф! – Мэй закатывает глаза. – Пожалуйста, в следующий раз, когда соберешься среди ночи отправлять очередное судьбоносное письмо, сначала посоветуйся со мной, ладно?

Хьюго поневоле смеется.

– Ладно.

– Слушай, я как раз этим и занимаюсь – рассказываю истории. А истории обладают волшебной силой. Поверь мне. Нельзя просто сказать им, что ты хочешь пропустить год. Тебе нужно объяснить почему. Нарисовать для них картину. Рассказать обо всем, что ты хочешь делать. Объяснить, почему тебя убивает слепо следовать по тому же пути, что твои братья и сестры. Убедить их, что тебе нужен год, чтобы понять самого себя, а потом ты вернешься лучшим человеком, с ясными целями, и это будет победа для всех вас.

Почему-то все это кажется Хьюго весьма забавным, и хотя он понимает, что Мэй говорит очень серьезно, все равно не может перестать широко улыбаться.

– Хьюго, – говорит девушка, наклонившись к нему и положив ладони на его колени, – я не шучу. Если ты в это не веришь, то как поверят они?

– Ладно. – Он поднимает руки. – Хорошо, я попробую.

Обрадованная, Мэй встает и протягивает ему ноутбук.

– Вот и славно. Я пойду приму душ, а ты оставайся здесь и начинай работу.

На этом она исчезает. Хьюго смотрит на компьютер, думая, что Мэй, возможно, права. Письмо из университета показалось ему довольно категоричным, но никто не умрет, если он попробует еще раз объясниться. Парень закрывает окно с интервью Айды, а в его голове уже гудят обоснованные доводы. Но как раз в тот момент, когда он собирается открыть новый документ, его внимание привлекает папка «Забракованное».

Он замирает, вспоминая их недавний разговор. Наверняка он там, тот самый фильм, который она посылала в Университет Южной Калифорнии и о котором она не хочет говорить. Всего несколько кликов, и Хьюго сможет посмотреть его.

Переполняемый любопытством, он останавливает курсор над файлом.

Но в последнюю секунду откидывается на спинку кресла. Это будет предательством.

Хьюго открывает новый документ и несколько секунд смотрит на белый экран.

Он думает: «Почему я пока не могу вернуться домой?»

Он думает: «Пожалуйста, позволь мне это сделать».

Он думает: «Может быть, несколько секунд ни на что не повлияют».

И Хьюго кликает на папку «Забракованное» и открывает ее.

Внутри около пары дюжин файлов, все с загадочными названиями типа «тот самый вторник», или «обычные выходные», или «снежный день». Один называется «для папы», а другой – «для па». Есть еще «бакалея» и «вы здесь». Хьюго хочет посмотреть их все, хочет проникнуть в ее голову. Но вот он замечает название «уюк» и открывает его.

На экране появляется черное окно со строкой титров: «мэй дэй продакшн». Он достает из кармана наушники и вставляет их в уши, затем оглядывает вестибюль, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает. И только тогда нажимает на кнопку воспроизведения.

В кадре появляются облака, звучит музыка, а затем камера впечатляющим размашистым движением опускается и приближается к девушке примерно их возраста, которая идет к маленькому желтому дому.

«Мне лучше остановиться», – думает Хьюго.

Но не делает этого.

Девушка тянется к дверной ручке, но, передумав, садится на крыльцо, а из окна доносятся два мужских голоса, которые спорят о том, чья очередь загружать стирку. Камера снимает крупным планом лицо девушки, пока та слушает.

Его впечатляет то, как работает камера. Все кадры выполнены в одном стиле и кажутся по-настоящему оригинальными, яркими, глянцевыми и очень насыщенными. Но он не может не заметить, что одновременно с этим есть какая-то пустота, какая-то отстраненность.

Хотя, может быть, именно так и было задумано. Хьюго не знает.

Кто-то подходит к нему сзади, и он так быстро захлопывает ноутбук, что тот едва не соскальзывает с его колен. Повернувшись, он видит женщину средних лет с бокалом вина. Она бросает на него странный взгляд, протискивается мимо его кресла и направляется к группе супружеских пар, собравшихся возле арфистки. С бешено колотящимся сердцем Хьюго открывает компьютер и закрывает окно и папку, заметая следы.

Он снова смотрит на пустой документ и решает, что поработает над письмом как-нибудь потом.

Хьюго выходит из лифта на восьмом этаже, изо всех сил стараясь не выглядеть виноватым. Но ладони у него вспотели, внутри все сжимается и скручивается, и парень уже начинает думать, не признаться ли во всем Мэй, пока сам себя не выдал.

Он входит в номер, и Мэй, выглянув из ванной, улыбается ему. Она уже переоделась в пижаму, волосы у нее мокрые, а в комнате влажно и душно.

– Ты сделал это? – спрашивает девушка, и Хьюго испуганно смотрит на нее, не сразу поняв, что речь идет о письме.

– Начал. Закончу завтра.

Она кладет на тумбочку свою расческу и снова появляется в дверном проеме.

– Значит, ты все-таки считаешь, что это хорошая идея?

– Конечно! – отвечает Хьюго, и лицо Мэй освещается радостью.