Жилье по обману

— Не можешь копию — пришли просто фото, хотя бы на телефон сними, мне сейчас лишь бы текст разобрать…

— Да не могу я ничего тебе прислать! — выкрикнула Натка и тут же сникла. — У меня нет этого договора.

— Но как же? Твой экземпляр…

— Нет никакого «моего экземпляра»! Я как-то не подумала, что должна его взять, а Галина и не предложила… Но она оставила мне расписку в получении денег, это поможет?

— Расписка подписана Галиной Плетневой?

— Ну.

— Так ведь твоя мошенница не Галина Плетнева, ты это уже выяснила. И потом, деньги — это одна история, а квартира — уже совсем другая.

— И что теперь делать?

— Не знаю. Мне нужно подумать.

В кухню заглянула Сашка, встревоженная моей интонацией и интригующими обрывками услышанного. Дочь сделала большие глаза, вздернула брови, энергично поморгала — изобразила вопрос. Я успокаивающе улыбнулась ей и, прикрыв ладонью динамик мобильного, сказала:

— Все нормально, Сань, просто наша теть Наташа отмочила очередной номер в своем репертуаре.

А потом договорила в трубку:

— Ладно, не паникуй раньше времени, наверняка еще можно что-то сделать. Главное — как можно скорее обратиться в правоохранительные органы: полицию или прокуратуру.

— Так мне что, прямо сейчас в отделение ехать? Поздно уже, десятый час, и я сейчас, ты знаешь, такая зареванная и расстроенная, вообще собраться не могу, мысли скачут, как блохи…

— Это плохо, в заявлении надо внятно описать произошедшее и привести доказательства совершения против тебя противоправных действий. Тогда давай так: ты успокойся, хорошенько все обдумай и иди в полицию завтра с утра, это будет правильно.

Уверенности в сказанном я не чувствовала, но постаралась, чтобы Натка моего настроения не поняла. Мы договорились, что возьмем тайм-аут до завтра, а пока по возможности спокойно поужинаем, попьем чаю с травками и ляжем спать.

Говорят же: утро вечера мудренее. Вот и проверим, не врет ли фольклор.



Утро началось нетипично поздно и, прямо сказать, совсем не хорошо.

Во-первых, Натка безобразно проспала и теперь никак не успевала в свою редакцию не только к началу рабочего дня, но даже и к обеду, пожалуй.

Во-вторых, добрый Сенька безответственную мамашу будить не стал, собирался самостоятельно и ушел в школу не в той куртке и вовсе без завтрака.

Зато ребенок заботливо прикрыл отрубившуюся на рассвете Натку пледом, она так и обнаружила себе поутру — полусидя на диване, с компом на животе. Комп Сенька закрыл, но потихоньку вытянуть его из маминых рук не смог. Натка даже во сне цеплялась за свой ноут, как за спасительную соломинку.

Спокойно лечь и уснуть, оставив решение проблемы до утра, как советовала ей мудрая старшая сестра, Натка не смогла. Травяной чай не помог, валерианка в таблетках тоже. Но время она провела не бестолково, а со смыслом и пользой. Почти до рассвета Натка бродила по сайтам, разыскивая и рассматривая фотографии с выставки недвижимости в «Крокусе».

Выставка та, судя по всему, удалась. Людей были толпы, фотографий — тонны. Одна только профильная газета «Новостройки столицы» залила на свой сайт больше сотни снимков — Натка устала щелкать мышкой, перелистывая их в поисках знакомого лица. Устала и уснула, так и не дойдя до конца фотогалереи…

Что ж, придется продолжить поиск, но сначала — позвонить на работу.

Натка выбралась из постели, прошлепала в кухню и нашла там в шкафчике пакетик молотого красного перца. Давным-давно, когда она еще в школе училась, один из первых ее кавалеров — первокурсник-медик Саша Бойченко — наставлял наивную Натку: «Если хочешь прогулять уроки с понтом по болезни, то не кашляй, а чихай. Кашель изобразить легко, а вот чихнуть на заказ проблематично, поэтому чихающему симулянту у опытных преподов веры больше».

— Алло, Анечка? — Натка позвонила кадровичке, включила телефон на громкую связь и положила его на стол перед собой, освобождая руки для необходимых манипуляций. — Аня, я сегодня снова не приду. Совсем разболелась!

Пока Аня в трубке что-то недовольно чирикала, Натка насыпала на ладонь перца. Понюхала его, заплакала и чихнула — раз, другой, третий. Сквозь чих и слезы прохныкала:

— Нет, ну если действительно очень нужно, я, конечно, выйду… А-а-апчхи! Пчхи!

Анечка, впечатленная выразительным чихом, пошла на попятную и выразила активное нежелание видеть всю такую больную и наверняка заразную Натку в редакции.

— Только больничный оформить не забудь, — сказала она напоследок, и Натка заверила ее, что не забудет.

С оформлением больничного сложностей не предвиделось. Знакомая докторша-терапевт в районной поликлинике могла оформить его за тысячу рублей.

Умывшись и почистив зубы, Натка переоделась — пижама расхолаживала, мешая создавать боевой настрой, — без затей залила кипятком ложку кофе и с горячей чашкой в руке вернулась в спальню, к компьютеру.

Она поставила чашку на прикроватную тумбочку, а ноут — на живот, опять зашла на сайт «Новостроек столицы», возобновила просмотр фотогалереи и — бинго!

Права была умная старшая сестра, утро оказалось мудренее вечера — «неправильная» Галина Плетнева нашлась буквально на третьем снимке!

«Правильная», кстати говоря, была там же, только на заднем плане. Настоящая Галина — очень прилично одетая, в костюме и с прической, ничуть не похожая на девочку-школьницу, — раскладывала на стойке буклеты, а поддельная оживленно беседовала с пожилой женщиной, явно посетительницей: у той из открытой сумки-кошелки веером торчали разномастные листовки, собранные наверняка там же, на выставочных стендах. Лже-Галина и дама с листовками уютно устроились за столом, на котором тоже громоздились стопки проспектов, и один из них мошенница как раз листала, да так энергично, что в центре снимка образовалось размытое пятно. Зато лицо лже-Галины было видно хорошо, пусть и только в профиль.

На других фотографиях «Галины Плетневой» не было, но Натка понадеялась, что полиции для начала хватит и одного снимка квартирной мошенницы.

Она позвонила сестре, но та не взяла трубку — стало быть, очень занята. Досадно. Желание поделиться с кем-нибудь важной находкой было так велико, что Натка набрала номер Лины Плетневой, и та ответила сразу.


— Привет, это Наталья, я была у тебя вчера по поводу другой Плетневой, — напомнила о себе Натка. — Прикинь, я нашла ее!

— Да ладно?! Где, как?

— На фото в галерее снимков с выставки! Прислать тебе его, посмотришь на злодейку?

— Давай!

Натка телефоном пересняла с экрана фото лже-Плетневой и отправила снимок Лине в ватсап.

— Ну, точно! Она! — подтвердила Лина. — Та самая платиновая блондинка, что полдня тусила на нашем стенде, будто ей медом там было намазано! Что теперь будешь делать, пойдешь в полицию?

— Обязательно!

— Держи меня в курсе, я как бы тоже пострадавшая сторона.

— Так, может, теперь ты тоже подашь заявление?

— Может, и надо. Я подумаю.

Потом Натка снова попыталась дозвониться Лене, но опять не преуспела. Больше ждать она не могла — жажда действий и огромное желание поскорее найти и покарать мошенницу не позволяли ей оставаться на месте.

Натка скопировала ссылку на фото, чтобы в полиции могли распечатать его в максимальном качестве, сунула в сумку паспорт и расписку «Галины» в получении денег. Быстро оделась — не вызывающе, но к лицу, чтобы смотреться достойно, а то вдруг полицейские не примут ее всерьез — и отправилась в отделение.

Спеша и нервничая, Натка бежала по ступенькам с ускорением и слишком уж разогналась — на выходе столкнулась с коляской, которая как раз вдвигалась в открытый проем с неторопливой важностью танка. По счастью, ребенка в коляске уже не было, его мамаша занесла в квартиру на первом этаже на руках, но папу с коляской Натка чуть не сбросила с крыльца.

— Осторожнее, — пробормотал мужчина, во всех смыслах выведенный из равновесия.

— Простите, пожалуйста!

Натка простучала каблуками по ступенькам и с неудовольствием отметила, что ее эффектный выход из подъезда не остался без зрителей. Мимо как раз проплывала баба Люба: лосины в маках, вязаная кофта с бусинами, розовая водолазка, на ногах лаковые туфли с перепонками, на голове пышный белобрысый парик с игривым «локоном страсти», в руках пакет из «Магнита» — ну, чисто королева! Она с готовностью остановилась и ехидно спросила Натку:

— Что, проспала работу, теперь бежишь как на пожар?

— Ну, не всем же на пенсии прохлаждаться, — огрызнулась Натка и протопала мимо, но через несколько метров замедлила шаг, остановилась и оглянулась.

Баба Люба стояла все там же, укоризненно качая головой. «Локон страсти» плясал тугой пружинкой, цеплялся за крупные бусины на плече и потихоньку стягивал королевский парик набок. Волосяная башня медленно, как Пизанская, кренилась и в недалеком будущем грозилась рухнуть. Но Натка остановилась не в ожидании этого зрелища.

Увидев бабу Любу, она вдруг вспомнила, как та обозвала рыдавшую на лавочке «Плетневу» аферисткой. С чего бы это? Почему? Они, что же, знакомы?

Развернувшись, Натка зашагала обратно.

— Ты чего это? Чего ты? — баба Люба попятилась, явно неправильно истолковав выражение решимости на Наткином лице.

— Любовь… Как, простите, вас по отчеству? — Натка решила быть вежливой.

— Зачем по отчеству, мы ж ровесницы почти, можно просто Люба и на ты, — пожилая кокетка поправила накренившийся парик. — Чего тебе надо-то?

— Поговорить.

Натка огляделась. Звать «просто Любу» в гости не хотелось, компанейски сидеть с ней на лавочке во дворе — тоже. На скамейках пусть бабушки сидят, а Натка этой Любы моложе как минимум вдвое, что бы та себе ни думала…

— Вы пьете кофе?

— Капучинку могу, — осторожно согласилась баба Люба. — Особенно если с куросанчиком…

— Можно и с куросанчиком, — Натка, не став просвещать соседку относительно правильного названия французской выпечки, подхватила соседку под вязаный, с бусинами, шершавый рукав и потянула через двор. — Тут рядом есть пекарня, там отличная выпечка, я угощаю.

— Мне уже интересно, — баба Люба не сопротивлялась, смотрела с веселым удивлением. — Гляди-ка, ты ж всегда нос задирала, даже не здоровалась, а тут мы как подруженьки идем, чисто Шерочка с Машерочкой, это какой же медведь в лесу сдох?

В пекарне в предобеденный час был людно, за свежим хлебом и выпечкой стояла очередь, но в крохотном закутке, притворяющемся кафетерием, никого не оказалось. Натка усадила новую подружку за единственный столик, взяла ей «капучинку» и круассан с ванильным кремом, а себе американо.

— Ну, выкладывай, чего тебе надо-то, — подбодрила ее баба Люба, аккуратно тяпнув вставными зубами румяный круассан. — Не тяни, а то одной капучинкой не отделаешься.

Она захихикала, и отзывчивый парик опять затрясся, а с надкушенного круассана снежком посыпалась сахарная пудра.

— Как-то недавно в парке, неподалеку, женщина на лавочке плакала, — не стала тянуть Натка. — Я тогда к ней подсела, чтобы утешить, а вы как раз мимо проходили и назвали ее аферисткой. Почему? Вы ее знаете?

— У-у-у-у… Капучинкой точно не обойдемся. Коньячок у них тут наливают, нет? Ну и ладно, у меня с собой, — баба Люба деловито пошуршала в пакете и достала маленькую плоскую бутылочку. — Что? Не смотри так, как лекарство принимаю, от давления, у меня часто бывает пониженное. Тебе тоже накапать?

— Капайте, — Натка придвинула свою чашку.

— Ну, на здоровьице! — баба Люба приложилась к своей чашке, разулыбалась, подпихнула Натку вязаным локтем. — А вкуснее ведь стала капучинка! Ты пей, пей, я рассказывать буду…